История Африки с древнейших времен - [48]
В 1502 г. Васко да Гама вторично появился у берегов Восточной Африки. Он зашел в Софалу (Мозамбик), а правителя Килвы, крупнейшего центра посреднической торговли, обложил ежегодной данью королю Португалии в знак его зависимости. Б 1503 г. данником Португалии стал и Занзибар. Но только в 1505–1507 гг. португальцы начали строить постоянные крепости с гарнизонами в Софале, где уже не раз останавливались их корабли на пути в Индию, а главное — в Килве и в Момбасе. Таким путем они стремились сломить превосходство арабо-суахилийских торговцев в этом районе. Килва, находящаяся на острове, Момбаса и некоторые другие города Восточной Африки были взяты приступом, разграблены и частично преданы огню. На Ламу португальцы наложили дань, а в Малинди в 1509 г. построили факторию.
Анонимный источник, относящийся к 1505 г., повествует о драматическом взятии Килвы, население которой, в том числе правитель со всем семейством, покинуло город. Многие города Восточной Африки один за другим были превращены в пепел. Их сопротивление было подавлено огнем корабельных пушек португальцев. Все это имело катастрофические последствия для Восточной Африки. Однако в северной части побережья португальцам закрепиться не удалось, хотя в 1541 г. их флот дошел до Могадишо. Правда, они оказали помощь негусу Эфиопии и благодаря своему военно-техническому превосходству отразили в 1541–1543 гг. наступление турок, заключивших союз с султанатом Адаль, но в общем к северу от Момбасы они чувствовали себя весьма неуверенно. Правители и вожди племен и народов побережья то и дело подымали восстания (об этом ниже) и искали помощи у турецких правителей Северной Африки. В конечном счете самой северной точкой португальского владычества в Восточной Африке оказалась Момбаса, которая была пожалована правителю Малинди в награду за верноподданнические чувства. В 1593 г. португальцы построили в Момбасе как символ своего могущества большую крепость Форт Жезу; ее мощные стены по сей день вызывают у зрителей удивление.
Первоначально восточноафриканское побережье должно было служить промежуточным этапом на пути португальцев в Индию. Оснащенное целой сетью крепостей, военных и морских баз, торговых факторий, оно составляло часть системы торговых и военных опорных пунктов португальской короны, охватывавшей Аден, Персидский залив, западное побережье Индийского субконтинента, остров Ланка и доходившей до Малайского полуострова (Малакка) и Молуккских островов. Под власть португальцев подпали даже области на берегах Южно- и Восточно-Китайского морей, в частности Макао (Китай) и Тайвань. Центром этой колониальной «империи» на Востоке был захваченный в 1510 г. Гоа (Индия), где находилась резиденция вице-короля. «Золотой Гоа», изобиловавший храмами и дворцами, славившийся легендарными богатствами, очень скоро стал вызывать удивление и зависть других держав. Под господством Португалии находились также Ормуз в Персидском заливе и восточноафриканское побережье, где остров Мозамбик использовался как стоянка для флота.
Когда в начале XVI в. была открыта и завоевана Бразилия, Португалия, казалось, находилась на вершине могущества. Только ей удалось преуспеть в Африке! Полвека спустя положение кардинально изменилось.
Что было тому причиной? И какие причины вообще толкали Португалию с начала XV в. к колониальным захватам?
Эпоху географических открытий и колонизации заморских земель открыли государства Иберийского полуострова — Испания и Португалия. Глубокие экономические процессы, в частности образование в городах раннего капиталистического производства и формирование элементов капитализма в торговле и банковском деле, изменили облик позднефеодального общества на Иберийском полуострове. В приморских городах, в которых рано появились зачатки капитализма и которые своим географическим положением были как бы предназначены строить морские суда, выделилось сословие, стремившееся вести торговлю с дальними странами. Состояло оно из купцов и судовладельцев. В Португалии XV в. их влияние не выходило за пределы городов, а главное, они отнюдь не имели намерения вкладывать получаемые доходы в мануфактуры, иначе говоря, в возникавшие промышленные предприятия. Именно это обстоятельство способствовало преждевременному упадку морских городов и выдвижению в них на первый план все той же феодальной аристократии.
Но на первых порах представители раннего капитализма выступали главными инициаторами и исполнителями морской экспансии [59]. Именно они сделали первые шаги на пути колониализма, который, пройдя в ходе своего развития различные фазы, в целом тем не менее бесспорно представляет собой явление капиталистической формации. Ускоренный процесс первоначального накопления, с одной стороны, обусловливал расширение сферы влияния капитала и торговых связей, с другой — создавал потребность во всемирном рынке и толкал к колониальным захватам и эксплуатации чужеземных народов. В то же время эти действия раннего капитализма, столь пагубные для многочисленных народов, и в первую очередь для африканских, укрепляли нарождавшуюся буржуазию. «Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности… В той же мере, в какой росли промышленность, торговля, мореплавание, железные дороги, развивалась буржуазия, она увеличивала свои капиталы и оттесняла на задний план все классы, унаследованные от средневековья»
