История Африки с древнейших времен - [32]

Когда в 1484 г. Диогу Кан, первый европеец в этих местах, прибыл с официальным поручением в широкое устье Конго, он очень скоро узнал, что большая территория вокруг подвластна одному великому правителю — маниконго. Ко времени появления португальцев этот непрочный племенной союз, только еще вступавший в стадию государственности, занимал внушительную площадь и объединял ряд бантуязычных племен от побережья близ устья Конго до реки Кванго в глубине материка. Правителю Конго, или маниконго, были подвластны владения вождей Нгойо, Каконго и Лоанго, вплоть до современного Габона, находящегося в 600 километрах к северу от устья Конго. К югу от Кванзы власти маниконго покорился и верховный вождь Ндонго (Ангола). По устной традиции, впервые преобладания над другими вождями добился в XIV в. вождь маленького племени Ньими-а-Лукени, Выдавая себя за высшего жреца и представителя культа предков на земле — титул «мани» буквально означает именно это, — он установил систему данничества и зависимости, которая обеспечивала привилегии маниконго и племенной аристократии народности баконго.

С XV в. на коренной территории Конго государственное управление осуществлялось по территориальному принципу. Было выделено шесть главных провинций, они, в свою очередь, делились на округа. Из сообщений, относящихся к более позднему периоду, следует, что в Конго совершался торжественный церемониал введения сановников и придворных во власть над провинциями и районами, с которых они взимали налоги. Права эти могли быть в любой момент отменены и вначале далеко не всегда передавались по наследству. Аналогичный ритуал пожалования лена соблюдался и в Западной Европе.

Однако первоначально в государстве Конго, безусловно, производилось только утверждение в «должности» бывшей племенной и родовой аристократии. Маниконго получал значительные доходы от таможенных сборов с процветавшей еще перед приходом португальцев торговли с побережьем, от натуральных податей, рыболовства, охоты, земледелия в сельских общинах и трудовой повинности на строительстве царских дворцов, улиц, дорог и т. д. Столицей государства был Мбанза-Конго, впоследствии получивший название Сан-Сальвадор. В это время добыча железа и меди и производство из этих металлов орудий труда, оружия, украшений достигли наивысшего развития. Железную руду добывали открытым способом с применением примитивных средств, железо выплавляли в конусообразных печах. Из него делали топоры, молотки, ножи, цепи, копья, боевые секиры, мечи и даже искусно украшенные браслеты. Из волокон рафии ткали ткани.

С утверждением влияния португальцев в государстве Конго его история пошла по иному пути.

2. История Восточной Африки

2.1. Эфиопия

1270 год ознаменовал начало новой эры в истории эфиопского государства, которая лучше предыдущей освещена в хрониках и документах: к власти пришел Иекуно Амлак, первый из династии, которая, храня преемственность по отношению к правящему дому Аксума, претендовала на происхождение от Менелика, сына Соломона и царицы Савской [42].

В историографии и преданиях это событие получило название реставрации Соломоновой династии. Действительно, с конца XIII в. укрепляется центральная власть, создается аппарат внутреннего управления, благодаря систематическим воинским наборам удается покорить соседние племена.

Хотя Иекуно Амлак (1270–1285) короновался в Аксуме как «царь царей», он перенес центр своего государства в провинцию Шоа. Подобно всем другим правителям раннефеодальных государств, например европейским Каролингам, эфиопские цари и впредь часто меняли местонахождение своей резиденции и только в XVII в. окончательно обосновались в Гондэре, к северу от озера Тана. До этого же двор со всеми сановниками, военачальниками и церковными прелатами часто переезжал с места на место. В стране с труднопроходимыми горными дорогами это была единственная возможность утвердить верховную власть и вершить высший суд в отдельных провинциях, а главное — и самое сложное — добиться поступления налогов и податей и выполнения трудовой повинности. В источниках, относящихся к этому времени, упоминаются пять провинций — Тигре, Амхара, Ласта, Годжам и Шоа, — которые составляли ядро средневековой Эфиопии. Она занимала, несмотря на проводимую негусами политику экспансии, лишь половину территории современной Эфиопии, за пределы которой в конце XIX в. вышел Менелик.

В XIV и XV вв. ускоренными темпами происходило объединение и укрепление центральной власти на основе упрочения позиций христианской монофизитской церкви. Эти меры были вызваны сепаратизмом данников негуса — вассальных племен и ранне-мусульманских султанатов на восточной границе провинции Шоа (Ифат, Харэр, Адаль, или Зейла). Мусульманские княжества богатели на торговле с Аравийским полуостровом и даже с Индией за счет доступа к морю и в силу своего экономического превосходства очень скоро стали тяготиться политической зависимостью от христианских правителей Эфиопии, с главными провинциями которой их связывали лишь незначительные экономические интересы.

В начале XIV в. султану Ифата Хак эд-Дину удалось освободиться от господства Эфиопии. Султанат Адаль-Харэр также пытался в вековой борьбе, шедшей с переменным успехом, разбить войска негуса и завладеть эфиопскими землями, но в XV в. центральной власти еще удавалось остановить это наступление. Зара Якоб (1434–1468) даже приглашал в Эфиопию мусульманских купцов, желая оживить торговлю с районом Красного моря. Но уже при его преемнике прежде победоносные войска негуса потерпели поражение в Данакильской пустыне.