История афинской демократии - [55]

.

Чрезвычайно важной мерой в социальном отношении было основание клерухий, т. е. поселений афинских граждан за пределами Аттики. Поселенцы получали земельные участки в пользование, без права отчуждения – собственником этих участков признавалось государство, – но сохраняли за собой право афинского гражданства, несли повинности наравне с остальными гражданами, продолжали числиться в филах и демах, к которым они принадлежали до переселения. В этом отличие клерухий от колоний. Одни клерухии, оставаясь в подчинении законам, постановлениям экклесии и высшей юрисдикции Афин, составляли общины с местным самоуправлением, со своим советом, народным собранием и должностными лицами; другие возникали в существовавшем уже городе или поселении и являлись скорее лишь гарнизоном афинских граждан среди местного населения. Клерухии основывались и раньше Перикла, но при нем мера эта достигла наибольшего развития; она превратилась как бы в систему. Число афинских клерухов перед Пелопоннесской войной доходило до 8000—10 000. В Периклово время клерухии возникали иногда путем договоров с союзниками: местным жителям взамен уступленной для клерухов земли сбавлялась соответственно сумма платимого ими фороса. Наряду с клерухиями основывались и собственно колонии.

Поселенцы принадлежали преимущественно к низшим, менее состоятельным классам. Таким образом город освобождался от пролетариата. В местах своих новых поселений клерухи из неимущих бедняков делались уже сравнительно зажиточными земледельцами-хозяевами; многие из фетов переходили в класс зевгитов, вместе с тем увеличивая собой ряды тяжеловооруженной пехоты. Этого не мог не заметить и Плутарх, считающий вообще систему клерухий демагогической мерой. А по словам одного современного исследователя[118], если что и спасло Афины от последнего шага – от коммунизма и отмены всякой собственности, – то это главным образом внешнее могущество государства, позволявшее удовлетворять пролетариат раздачей земельных участков вне пределов Аттики. Подобно колониям, клерухии доставляли также выгоды и в торговом отношении: благодаря им упрочивалась и поддерживалась связь с отдаленными странами. Но еще более клерухии должны были служить опорой и стражами афинского могущества. Это были наблюдательные посты, можно сказать, с постоянными гарнизонами из афинских граждан.

Для афинян чрезвычайно важно было обладание проливами Босфором и Геллеспонтом. Греческие обитатели Херсонеса Фракийского постоянно были тревожимы и теснимы своими соседями, хищными фракийцами. На помощь им во главе экспедиции явился Перикл, восстановил стену, возведенную еще некогда Мильтиадом в самом узком месте полуострова, и в подкрепление тамошним грекам оставил 1000 афинских клерухов. Быть может, были поселены клерухи около того же времени и на лежащих у входа в Геллеспонт островах – Лемносе и Имбросе. Из Кикладских островов при Перикле клерухами заняты были Наксос и Андрос. Во Фракии основана была колония Брея, относительно которой дошло до нас народное постановление в виде надписи, показывающее, как устраивались афинские поселения. Из этой надписи мы узнаем, что для раздела земли должны были быть избраны 10 «геономов», по одному из каждой филы. Для устройства поселения даны были полномочия некоему Демоклиду, от которого исходила и сама псефизма. Существовавшие уже в Брее священные участки, «темены», должны были быть оставлены как есть, но новые запрещалось выделять. Колонисты обязаны были присылать в Афины к Великим Панафинеям быка и двух овец, а к Дионисиям – фаллос. В случае какого-либо нападения на область колонистов соседние союзные фракийские города должны были подавать помощь как можно скорее, согласно «состоявшимся постановлениям». Тому, кто выступит с предложением, противоречащим этой псефизме, или же будет пытаться склонять афинян к ее нарушению, грозило строгое наказание: он и дети его подвергались атимии, имущество конфисковалось, и десятая часть его шла богине, за исключением того случая, когда сами колонисты будут просить об изменении постановлений. На переселение из Афин в Брею полагалось 30 дней. Некто Эсхин должен был сопровождать колонистов и выдать им деньги (на первое обзаведение или на путевые расходы). Прибавка Фантокла к этой псефизме гласила, что отправляющиеся в Брею поселенцы должны быть из зевгитов и фетов[119].

Но особенно важно было для афинян стать твердой ногой на нижнем течении Стримона. Недалеко от устья река эта делает крутой изгиб и с трех сторон окружает возвышенность. Пункт этот имел большое стратегическое и торговое значение. Это был лучший сторожевой, наблюдательный пост по отношению к соседним союзным городам, оплот против Фракии и Македонии, ключ к этим странам, в то время начинавшим уже приобретать немалое значение, являвшимся уже такими силами, с которыми приходилось грекам так или иначе считаться. Тут был узел дорог, шедших по разным направлениям – от Стримонского залива в глубь Фракии, от Геллеспонта в Македонию – и здесь скрещивавшихся. Недаром находившееся здесь поселение носило прежде название «Девять путей». А окружающая страна и ее горы богаты были корабельным лесом, столь необходимым для афинского флота, и драгоценными металлами. Немудрено поэтому, что греки давно уже стремились к обладанию этим пунктом; но сперва неудачно: во времена Кимона афиняне потерпели поражение от фракийцев (при Драбеске). И только при Перикле усилия афинян, наконец, увенчались полным успехом. В 437 г. афинские поселенцы овладели этим пунктом. Город получил название Амфиполя. К афинским поселенцам присоединились выходцы из соседних городов, так что население Амфиполя было смешанного характера, что отчасти объясняет позднейшие отношения этого города с Афинами.