История афинской демократии - [51]

Решительное столкновение обеих партий и их вождей, Перикла и Фукидида, последовало на этот раз главным образом по вопросу об употреблении союзных денег на постройки, на украшение Афин. По словам Плутарха, в народном собрании враги Перикла кричали, что афинский народ покрывает себя срамом и приобретает худую славу, перенеся союзную казну в Афины под тем предлогом, что тут она будет в большей безопасности, и теперь вдруг употребляя ее на постройки; они говорили о страшном насилии и явной тирании по отношению к Элладе со стороны Афин, так как деньги, собираемые с союзников и предназначаемые на войну, тратятся на украшение города, который, точно тщеславная женщина, увешивает себя драгоценными камнями, статуями и храмами в тысячи талантов. В ответ на такие нападки Перикл доказывал, что «афиняне не обязаны давать отчет союзникам в употреблении союзных денег, так как афиняне сражаются вместо них и защищают их от варваров, неся на себе все тягости, а союзники доставляют только деньги; эти деньги принадлежат уже не тому, кто дает, а тому, кто их получает, если только последний выполняет принятые взамен того на себя обязательства. Так как город достаточно снабжен всем необходимым для войны, то следует излишек употреблять на такое дело, которое доставит Афинам бессмертную славу, распространит благосостояние в среде населения, вызовет разнообразную деятельность и различные потребности, оживит всякие искусства и ремесла, займет все руки, так что почти весь город будет на жалованье, сам себя украшая и вместе с тем питая»[110].

Перикл таким образом стоял за централизацию, за безусловное главенство и господство афинян над союзниками; Фукидид же выступал защитником равноправного положения последних. Но с этим вопросом были связаны и другие, например о направлении внешней политики Афин, об отношении к Спарте и к Персии; тут сталкивались интересы городского и сельского класса и т. д. Перикл, по всей вероятности, имел опору преимущественно в городском населении как наиболее заинтересованном в осуществлении его проектов относительно построек, а Фукидид – в сельском. Строительная деятельность требовала больших средств; та система денежного вознаграждения, которую ввел Перикл и о которой мы еще будем говорить, была выгодна преимущественно для городского населения, а для поддержания и развития этой системы опять-таки нужны были средства. Тогдашняя демократия в Афинах была связана с господством над союзниками. Это главенство, распоряжение союзной казной, расширение союза, сферы политического и торгового влияния, своего рода политика «империализма»[111] – все это служило источником средств и благосостояния городского населения, и за все это стояла партия демократическая, радикальная, хотя такая программа была в сущности далеко не либеральная. Таким образом, «империализм» и радикализм в Афинах были тесно связаны между собой. Консервативные же элементы, в особенности сельское население, или мало были заинтересованы в поддержании «империализма», или же относились даже прямо враждебно к подобному направлению как противоречащему их интересам. Столкновение разрешилось остракизмом. Партия Перикла одержала верх, и Фукидид принужден был отправиться в изгнание (443/42 г.).

Внутренняя борьба в Афинах прекратилась надолго. С изгнанием Фукидида Алопекского влияние Перикла достигает своего апогея. В течение целых 15 лет Перикл правит Афинами без соперников, как общепризнанный руководитель государства. Именно к этому периоду вполне применимо выражение историка Фукидида: «По имени это была демократия, а на деле правление первого мужа».

По словам одного комического поэта, афиняне передали Периклу все: «и дань союзных городов, и сами города – одни вязать, другие разрешать, и каменные стены – одни строить, другие вновь разрушать, и договоры, силу, власть, мир и богатство, и счастье». Враги называли Перикла «величайшим тираном», а окружавших его приверженцев – «новыми Писистратидами»: его сравнивали с Писистратом и находили между ними даже внешнее сходство.

Перед нами редкое, поразительное явление: вполне свободный народ, и притом впечатлительный, подвижной, в течение целого ряда лет подчиняется добровольно власти и влиянию одной личности. Где же причина столь могущественного влияния Перикла? На чем же основывался авторитет его? Прежде всего – на его личных качествах.

Перикл является благороднейшим типом эллина. Его отличает от других знаменитых деятелей Эллады не дарование и не гениальность в той или другой сфере, так как, несомненно, были в Греции деятели, по своему военному гению или, как преобразователи и законодатели, по творчеству и смелости мысли стоявшие выше него. Он не был тем реформатором, который пролагает совершенно новые пути; он был лишь продолжателем и завершителем дела Клисфена, Фемистокла и Эфиальта. Даже в столь блестящей строительной деятельности Перикл имел предшественников, в том числе Кимона, которого в этом отношении никак нельзя противополагать ему. Но Перикла отличало необыкновенно гармоническое сочетание разнообразных талантов и качеств. Он был и правитель, и полководец, и великий оратор, и все это в нем соединялось с безукоризненной честностью и неподкупностью, столь редкими в Греции, с простотой образа жизни, с возвышенным умом, с широким образованием и художественным вкусом, наконец, даже с красивой, величественной внешностью.