История афинской демократии - [26]

Эта эпоха является важной и в истории искусства, в частности – пластики и керамики. Тогда совершались крупные перемены и в религиозной, и в умственной сфере; обнаруживались новые течения, и течения эта находили себе покровительство и поддержку при дворе афинского тирана. Подобно некоторым другим тиранам, Писистрат содействовал развитию культа Диониса, бога земледельческого, сельского класса, а в особенности – культа Афины: между прочим, по-видимому, с его времени ведет начало праздник Великих Панафиней. Писистрат и его сыновья покровительствовали поэтам. Вообще при дворе афинского тирана обнаруживалась живая умственная и поэтическая деятельность. Некоторые черты тут могут напомнить нам эпоху итальянского Возрождения.

Писистрат умер в старости в 528/27 г. Власть перешла к его сыновьям. Из них более выдавались Гиппий и Гиппарх[66], которые и стояли во главе дел. Руководил правлением собственно Гиппий, как старший и одаренный от природы способностями государственного деятеля. Гиппарх же был любитель муз и друг поэтов – Анакреонта, Симонида и др., которых он приглашал в Афины; он ближе стоял к искусству и к литературе. Это был «Лаврентий Великолепный древности», по выражению одного немецкого историка.

Первое время по смерти Писистрата его сыновья правили таким же образом, как и он. Но положение сыновей было затруднительнее. Владычество тиранов становилось тягостным не для одних только эвпатридов, но и для демоса, прежде столь нуждавшегося в тирании как демократической диктатуре, а теперь бывшего в состоянии обойтись и без нее, начинавшего стремиться к большей самостоятельности и свободе. Притом сыновья Писистрата не имели за собой тех заслуг, которые делали их отца столь популярным и которые в глазах многих давали ему право на власть; они должны были сознавать, что их власть не имеет законной почвы. Вдобавок они иногда позволяли себе по отношению к отдельным лицам поступки, которые должны были вызывать раздражение и месть. Одним из таких поступков и был вызван заговор Гармодия и Аристогитона.

Гармодий и Аристогитон были двое молодых афинян, связанные между собой любовью – известно, что в Греции влюблялись не столько в женщин, сколько в юношей. Гиппарх, воспылавший страстью к Гармодию, но отвергнутый им, нанес оскорбление его сестре[67], устранив ее, как недостойную, от участия в процессии. Тогда Гармодий и Аристогитон решились отомстить и составили заговор с целью убить тиранов. Они хотели привести в исполнение это во время празднования Панафиней. Но замысел их не вполне удался: заговорщикам удалось умертвить лишь Гиппарха. Гармодий погиб тут же на месте, а Аристогитон – потом.

Заговор Гармодия и Аристогитона был делом личной мести; лишь личное оскорбление побудило этих молодых афинян взять на себя роль освободителей Афин; о свободе и демократии Гармодий и Аристогитон, в сущности, не думали, и не они освободили Афины от тирании. Но фантазия народная идеализировала Гармодия и Аристогитона; легенда сделала из них борцов за свободу, освободителей от ига тиранов, приписала им стремления, которых они не имели, и дело, которого они не совершили. Память о Гармодии и Аристогитоне долго хранилась в Афинах; их чтили как тираноубийц и освободителей; им воздвигнуты были статуи на площади; полемарх приносил им жертвы как павшим за отечество; потомки их пользовались льготами и привилегиями, например обедом в Пританее, освобождением от налогов, расходов по культу и проч. О них вспоминали во время пиршеств в застольных песнях. «Не умер ты, дорогой Гармодий, – говорится, например, в одной из таких песен, – но пребываешь на островах блаженных, вместе с быстроногим Ахиллом и Тидидом Диомедом». По словам другой, слава Гармодия и Аристогитона будет вечной, так как они «тирана убили и афинян сделали равноправными». Все это показывает нам, как смотрели впоследствии в демократических Афинах на тиранию и тираноубийство.

После гибели Гиппарха Гиппий стал подозрительнее, суровее. Тирания сделалась жестокой: Гиппий мстил за смерть брата, многих казнил и изгнал; но этим внушал к себе еще больше недоверия и ненависти. Между тем Писистратиды лишались опор извне, одного союзника за другим: пали Лигдамид Наксосский и Поликрат Самосский; персы овладели Сигеем и Херсонесом Фракийским. В самих Афинах оппозиция против тирании росла, а за границей Аттики действовали политические изгнанники. Во главе их были Алкмеониды, которые и берутся за низвержение тирании.

Алкмеониды были знатны, богаты и могущественны. Их связи простирались далеко, даже за пределы Греции. Представители этой фамилии были в родстве или в дружбе с тиранами Сикиона, с царями Лидии и т. д. Даже живя в изгнании, Алкмеониды являлись опасными врагами для Гиппия. Правда, первая попытка их вторгнуться в Аттику и низложить тиранию окончилась неудачной для них битвой при Липсидрии. Но вскоре Алкмеониды нашли средство для достижения своей цели: они приобрели могущественного по своему влиянию союзника в лице Дельфийского оракула. Храм в Дельфах сгорел, и Алкмеониды условились построить его вновь, причем отстроили его с большим великолепием, чем обязаны были по договору