История афинской демократии - [20]

Продолжали существовать по-прежнему и навкрарии. Аристотель (Ath. Pol., 8) ссылается на Солоновы законы, в которых предписывается навкрарам «собирать подати и расходовать из навкрарской казны».

Со времени Солона 9 архонтов стали составлять одну коллегию. Для избрания их Солон ввел довольно сложную систему: каждая из тогдашних 4 фил предварительно избирала голосованием по 10 кандидатов и уже из этих 40 лиц по жребию выбирались 9 архонтов. Итак, еще при Солоне вводится жребий, хотя и в смешанном виде[50]. Какое же значение имел жребий? Демократическая ли это мера или нет?

Говоря вообще, введение жребия могло вызываться разнообразными мотивами и соображениями. В этом способе избрания древние могли видеть выражение воли божества, указывающего на желанное лицо[51], и удобное средство для избежания излишней борьбы партий, интриг и страстей, особенно при многочисленных выборах. Жребий мог существовать и в олигархиях. В глазах иных он являлся даже компромиссом, уступкой со стороны большинства, демоса, благодаря которой меньшинству не совсем преграждался доступ к должностям; и в этом смысле жребий мог считаться даже мерой недемократической. Но большей частью он являлся средством, так сказать, нивелирующим, способом удовлетворять притязания на равенство в известном кругу лиц, будь то в немногочисленной среде олигархов или в массе державного демоса, и поэтому, по своему существу, он был больше свойствен демократии. Таково было и более распространенное воззрение древности. Но как бы мы ни смотрели вообще на жребий, Солонов жребий нельзя считать демократической мерой. Избирательная система, введенная Солоном, носит на себе тот же характер, что и вся его преобразовательная деятельность: здесь мы видим то же стремление к «середине», к компромиссу и соглашению различных начал, которое так отличало Солона. Прежде ареопаг избирал архонтов; теперь это право Солон передал народу – перемена, разумеется, чрезвычайно важная и в демократическом духе. Но в самом способе избрания, введенном Солоном, нет ничего демократического. Во-первых, жребий здесь соединяется с «предварительным избранием» кандидатов посредством голосования, на которое и падает, очевидно, центр тяжести; оно – главный момент, имеет больше значения, нежели последующая жеребьевка. Во-вторых, предварительное избрание происходит по филам, а в филах влияние было за знатными родами, за эвпатридами. Какой же смысл Солонова жребия? Приходилось выбирать коллегию, число членов которой не было в соответствии с числом фил – 9 архонтов, облеченных вдобавок неодинаковой властью; и вот естественно было прибегнуть к жребию: он устранял соперничество и борьбу между филами, удовлетворял их притязания на равенство, уравнивал их.

Итак, со времен Солона архонтов избирал уже не ареопаг: Солон, по словам Аристотеля, предоставил народу избирать должностных лиц и подвергать их ответственности, требовать от них отчета.

Народное собрание (экклесия), существовавшее, вероятно, и раньше, при Солоне получает большее значение. В нем теперь могли принимать участие и феты, дотоле, в сущности, лишенные политических прав.

Солон учредил народный суд, или суд присяжных, гелиэю. Остается однако неясным, была ли гелиэя тогда только апелляционным судилищем или же решала какие-либо дела и в первой инстанции. Мы не знаем также подробностей об ее организации при Солоне, о числе судей (дикастов или гелиастов), способе избрания их и проч. Могущественная роль гелиэи в государственном строе Афин обнаружилась впоследствии. Значение этого учреждения росло постепенно вследствие реформы и формальных законодательных актов, а еще больше под влиянием самой жизни, самой силы вещей. При Солоне были положены первая основа и зародыши этому, а вместе с тем и могуществу демоса. Народный суд – один из важнейших демократических элементов в Солоновой конституции; он, как говорит Аристотель, наиболее способствовал усилению массы: «ибо, будучи господином в суде, демос становится господином и в государстве» (Ath. Pol., 9).

Ввиду нового порядка и увеличивавшегося значения народного собрания являлась потребность в таком учреждении, которое бы подготовляло и вносило решения в экклесию, вообще заведовало текущими административными и финансовыми делами. С этой целью Солон учреждает совет 400 (буле), по 100 членов от каждой филы. Учреждение гелиэи и совета 400, усиление значения народного собрания, предоставление народу права избирать должностных лиц и требовать от них отчета, все это, по-видимому, должно было отразиться неблагоприятно на положении и влиянии ареопага. Тем не менее Солон предоставил ареопагу важное место в строе Афинского государства[52]. По выражению Аристотеля, он поставил его «всеобщим блюстителем и стражем законов» (каковым ареопаг был, в сущности, и раньше) с правом наблюдать за важнейшими государственными делами, карать виновных, по своему усмотрению взыскивать штрафы без указания даже причины и судить тех, кто составит заговор с целью ниспровержения «демократии». Следовательно, по Солоновой конституции, ареопаг являлся стражем введенного государственного строя: по словам Плутарха, он должен был подобно якорю предохранять государственный корабль от бурь и волн и удерживать демос в спокойствии, не говоря уже о том, что ареопаг являлся судом по делам об убийстве.