История 658 зенитного ракетного полка особого назначения - [134]

Я вам так скажу: рогачёвские дети и дети из городка - небо и земля. Потому что дети из городка были дисциплинированные, с чувством достоинства и ответственности. И это было видно. Ну давайте так говорить, я не хочу ничего плохо сказать, но! Вот родители, скажем, работники сельского хозяйства, та же мама доярка, отец тракторист. Если это порядочные люди, то, конечно, там всё на месте. Но основная масса были такие, что выпивохи, ведь выпивали и мужчины и женщины. Потом, работа доярки - это чуть ли не день и ночь. Не зря тогда давали им разные талоны и всевозможные льготы. Как сейчас помню, мы ехали в автобусе с уборки урожая, уже позже, когда я из городка ушла, и в город ехала доярка, судя по запаху. Красивая молодая женщина, у неё руки все в кольцах - ну потому что доярки получали очень прилично. Но руки... И грязные, и ногти, и всё такое - это уже не отмоешь, это уже профессиональное. Поэтому если женщина круглые сутки на работе, если мужчина тоже - то на что похожи дети.

Так что дети из городка, конечно, отличались, даже говорить нечего. Вообще городок был закрытый, в нём было совершенно безопасно. У нас дети гуляли - мы никогда ничего не думали. Мы знали, что за пределы городка он не выйдет, а значит, с ним ничего не случится. Никаких краж в городке не было. У нас всё стояло, всё висело, лежало всё - и ничего никуда не исчезало никогда. Я не помню ни одного случая, чтобы у кого-то что-то пропало.

Так вот про занятия с детьми. Вот мы проводили, например, походы. Пешком, до Подъячево. Маршрут разрабатывался, и мы по этому маршруту шли. У каждого из детей вещмешочек, но, конечно, особо не перегружали. Руководство части выделяло тушёнку, овощи, это на машине отвозили туда. У каждого сухой паёк немножечко, пока мы дойдём, чтобы ребёнок голодным не остался. Организованно привал, организованно перекусить - кто бутерброды из дома, кто чего. Я помню, первый раз, когда мы пришли в Подъячево, там знали уже. Естественно, замполит, комсомольская организация договаривались с руководством совхоза. Моё дело было - только дети. А эти серьёзные, глобальные вопросы - проверка маршрута, проезжали, проходили комсомольцы из городка, чтобы там мало ли, дети разного возраста - и большие, и совсем малюсенькие. Но они тоже шли, потому что попробуй их не возьми! Вот мы когда туда пришли, нас встретили, мы пришли поздно вечером, уже темнело. Мы утром вышли и поздно вечером пришли, все уставшие. Нас поселили на сеновале - такой сарай громадный, совхозный, и он двухэтажный, и там на втором этаже сено. Ну специально, видимо, разрешили, разровняли, чтобы у нас как подстилка была. Привезли нам бидон свежего молока, свежего хлеба. Вот это ужин был у нас - молоко с хлебом. И после этого ещё мы отдохнули, поиграли. Я как помню - ребятишки бороться начали. А я-то, я же говорю - дитё! Мне Ганеев, мальчишка, говорит: "Да, Римма Владимировна, вот вы замечание делаете, а вы сами не умеете". А он был такой крепенький парнишка. Я говорю: "Давай, кто кого". И мы с ним боролись. Я его на лопатки, конечно, положила. Все орали как резаные. Он сын командира, его маленечко недолюбливали. Ну а после этого, как на лопатки положили, тут его все возлюбили, потому что жалко его, он такой вроде посрамлённый оказался. И легли мы все спать.

А на следующее утро, чуть свет поднимаемся, опять по кружке молока с хлебом и на уборку урожая, на сбор клубники. Оставили дежурных по кухне, которые должны были чистить картошку. Там я сказала - сколько, чего и как. И мы прямо через лес, до поля ещё идти много. А ещё сонные, спотыкаются, ещё не проснувшиеся. Пришли - поле огромное! Громадное! И вот сказали, как собирать. Если попадёт зелёненькая - в отдельный туесочек. Я сказала: "Я вас очень прошу - не ешьте!" Ну всё-таки брызгают её, мыть надо и всё такое. Ну а потом много есть-то нельзя, это ж все дети разные. Ну кто есть кто - сразу познали. Прошли 10 метров - у кого-то уже полная, а у кого-то одна ягода лежит. И вот у одной девочки началась рвота. Как только одна начала тошнить, сразу все испугались, кушать перестали. Пришлось прочистить желудок и в тенёчек её. Вот всё это поле собрали, и набралось таких туесочка три штуки - зелёной. Я говорю: "Не пугайтесь! Мы из неё компот сварим!" Все прямо обрадовались и пешком назад. Уже чувствуется - все устали, им пешком не хочется. "Песню запевай!" - и вперёд через лес. И я сказала: "Так, будете идти - приятное с полезным, собираете грибы. Сварим грибной суп". Все - ура! Вся усталость куда-то пропала. И получилось, когда пришли уже в стан, к себе туда - картошка уже начищена, костёр уже горит, грибов море. Я говорю: "Все грибы в одно место, я перебирать сама буду". Опять чувствую, что маленькие-то устали: "Так, поприлечь можете". Руки вымыли, там умывальничек, поливают друг дружке, я давай обед. Они играют - кто с мячом, кто так, кто помогает, кто воду несёт, ну дружно всё. Запахи! Чувствуется, что проголодались. На первое суп грибной, на второе картошка с грибами и тушёнкой, на третье компот. Вот так мы жили три дня. Утром вставали, шли туда, потом приходили. И потом пешком назад. Ну тут чувствуется - всё, уже выдохлись. Ну тут я уже попросила - давайте уж посадим на автобус и провезём, крюк сделаем, покажем им поля эти. Провезли, показали. Приехали довольные, измученные, и говорят - ещё пойдём? Да, интересно было.