История 2. Тот, кому здесь не место - [3]

— Ты, по крайней мере, выглядишь как маг, — шепнула мэтру девушка, когда барон отошёл раздать указания грузчикам. — Борода, пузо, глаза красные… Не хватает шляпы. Такой, остроконечной, как у аркканцлера.

— Аркканцлер носит эту шляпу потому, что внутри неё фляжка с выпивкой спрятана, — фыркнул Карлон. Сам он постигал азы магии в одном из военных училищ, и аркканцлера в глаза не видел, но повадки главы Имперского университета были широко известны. — Ты бы ещё мне мантию надеть предложила, с лунами и звёздами…

Мэтр одёрнул рукава своего чёрного с серебром дублета — ужасно старомодного, протёртого на локтях, однако достаточно нарядного. Всё равно ничего более приличного в гардеробе мага не водилось. Вэлрия обошлась без парадного платья, она и в обычном своём костюме смотрелась великолепно. Правда, капитан сменила плотные кожаные перчатки на тонкие замшевые, с чёрным растительным узором, вышитым по просторным крагам. На бедре эльфийки висела шпага, служащая скорее украшением — всё равно перед аудиенцией любое оружие требовалось сдать. По этой же причине Карлон ничего с собой брать не стал, даже амулетов. Меньше будет возни при досмотре.

Ко дворцу они выдвинулись в составе небольшого каравана из двух повозок и десятка всадников. В одной из телег везли клетку с прямоходящим ящером, доставленным из-за моря. Ящер сидел на полу и не подавал признаков жизни, однако всё равно привлекал внимание. Людям барона приходилось взмахами плёток отгонять от телеги излишне любопытных горожан, особенно детей. Вэлрия, ехавшая стремя в стремя с Карлоном, то и дело хмуро оглядывалась на клетку. Наконец, наклонившись к магу, тихо сказала:

— Это не зверь.

— То есть? — мэтр тоже посмотрел на телегу с ящером. Тот приподнял голову и их взгляды встретились. Круглые глаза существа казались стеклянными, как у куклы, и ничего не выражали.

— То и есть, что не зверь, — повторила эльфийка. — Он как я. Понимаешь? Не человек, но… человек.

— С чего ты это взяла? — Карлон не выдержал, отвёл взгляд первым. Ящер тут же опустил голову, вновь стал безучастным.

— Это… заметно. — Вэлрия пожала плечами. — Не знаю, как можно этого не видеть. Он человек. Просто… другой.

Девушка выглядела непривычно растерянной, сбитой с толку. Карлону показалось, что он понимает её чувства. Маг осторожно уточнил:

— Ты же не собираешься его выпустить?

— Нет, конечно. Но… неправильно будет, если его отправят в зверинец.

— Давай подумаем об этом потом, хорошо?

— Ладно, убедил. — Капитан вздохнула. Остаток пути она молчала — и это, вопреки обыкновению, не обрадовало Карлона.

Герцогский дворец Эльварта строился ещё во времена старой империи, как резиденция имперского наместника. Что, естественно, сказалось на архитектуре и размахе — белый мрамор, арки, высокие купола, круглые башенки, обилие витражных окон. Комплекс зданий, окружённый не стеной, а лишь кованой решёткой, включал в себя собственно дворец, храм Единого Творца, старинный театр, прямоугольную площадь с фонтанами, множество служебных построек, от кордегардии и конюшен до бань и обсерватории. Оборонять всё это не представлялось возможным, в военное время правящая фамилия переезжала в замок, специально возведённый южнее столицы. Зато смотрелась городская резиденция невероятно. Величие, застывшее в белом камне — других, менее банальных слов Карлону на ум не приходило.

За оградой отряд разделился. Большую часть даров, включая клетку с ящером, отослали куда-то вглубь дворца. Люди барона остались при повозках. Дальше господин Таракатос отправился, сопровождаемый лишь Карлоном, Вэлрией да парой слуг. Слуги несли на укрытых тканью серебряных подносах те подарки, которые губернатор заморской колонии планировал вручить герцогу лично. Отряд из двенадцати дворцовых стражей «принял» гостей у ворот, провёл через площадь и коридоры резиденции. По мраморным лестницам и устланным коврами переходам они поднялись под самую крышу дворцового комплекса, к резным двустворчатым дверям. Ждавший около створок офицер в золочёном нагруднике шагнул им навстречу, протянул руку. Приняв меч барона и шпагу Вэлрии, также безмолвно поклонился, отступил в сторону. Двое его подчинённых распахнули двери, и гости, наконец, вступили в тронный зал, оставив за порогом сопровождающих.

Последовавшие церемониальные расшаркивания Карлон выполнил, повторяя за Вэлрией — этикет капитан знала прилично. Благо, для военных правила его были общие, а боевой маг по статусу приравнивался к офицеру. Отвесив все положенные поклоны, встав на одно колено и снова поднявшись с разрешения герцога, мэтр не без интереса осмотрелся, стараясь не вертеть головой слишком уж явно. Продолговатый тронный зал освещался двумя рядами арочных витражных окон. Вдоль стен через одного выстроились стражники и слуги. В дальнем конце зала восседал на простом невысоком троне Его Высочество герцог Эльвартский Густав Седьмой — сухощавый лысый мужчина, выглядящий моложе своих пятидесяти лет. Карлон помнил, что в войну герцог лично водил в атаку латную конницу, и даже был ранен пулей в бедро, хотя по везению не охромел. За его спиной стояли двое. Статного седобородого старика в белом кафтане мэтр знал — это был магистр Фридрих, архимаг, советник и личный лекарь правящей семьи. Куда больше Карлона заинтересовал второй — грузный бородач в серебряных латах. Он не мог быть никем иным, кроме как герцогским гвардейцем. В Эльварте, как и в Империи, личная гвардия правителя формировалась весьма сложным путём. Когда наследнику престола исполнялось три года, по всей стране отбирали полсотни детей-сирот того же пола и возраста. В последующие годы они росли вместе с наследником, проходя через строжайший отбор и сложнейшее обучение. Слишком слабые, слишком глупые, слишком своевольные, слишком гордые, просто не сошедшиеся характером с наследником покидали дворец. Когда наследник достигал совершеннолетия, оставшиеся приносили ему клятву верности и становились гвардейцами. Будущий правитель получал маленькую, но прекрасно обученную и фанатично преданную ему группку телохранителей, которые могли как защищать его лично, так и руководить прочей охраной. Эта система иногда давала сбои, но всё равно, в глазах окружающих гвардейцы оставались весьма необычными людьми. Фактически, воплощённой волей венценосца — ведь своих желаний и интересов у них, в теории, не было. Сейчас у Густава Седьмого оставалось всего трое гвардейцев — часть стражей полегла на полях последней войны, иных не пощадил возраст. Его дочь и наследницу, принцессу Кристину, охраняли восемь девушек, уже давших клятву несколько лет назад.