Историомор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте - [156]

Особенно длительной является предыстория в Германии, где она начинается с речи Вольфганга Хедлера (Wolfgang Hedler), депутата бундестага от Немецкой партии, произнесенной им 25 ноября 1949 года в Киле. В ней, в частности, говорилось: «Шумахер[624]производит столько шума из-за гитлеровского варварства по отношению к еврейскому народу. Было ли удушение евреев газами подходящим средством или нет, об этом могут быть разные мнения. Возможно, были и другие способы отрешить их от жизни…»[625]. Сразу же после этого на него был составлен иск, но Хедлер вышел сухим из воды: суд оправдал его 15 февраля 1950 года из-за противоречивости свидетельских показаний. В тот же день (!) фракция социал-демократов внесла в бундестаг законопроект «О врагах демократии», благополучно увязший и увядший в профильных комитетах и подкомитетах парламента[626].

Спустя 10 лет – новый публичный всплеск антисемитизма. Гамбургский торговец деревом Ниланд (Nieland) опубликовал в 1958 году брошюру под названием: «Сколько мировых, или денежных войн еще нужно проиграть народам». Собственно говоря, это был чистый антисемитизм, без какого бы то ни было соприкасания с темой Холокоста.

Правовое поле стало меняться в начале 1980-х гг., когда, с одной стороны, у власти находилась «красно-желтая» коалиция социал-демократов и либералов, а с другой – в стране чрезвычайно резко активизировались неонацисты. В сентябре 1982 года парламентарии обсуждали, но так и не приняли изменение § 140.II Уголовного кодекса, предусматривавшее тюремное наказание сроком до 3 лет или штраф для любого публичного выражения солидарности, отрицания или обеления деяний периода господства национал-социализма, нарушающих общественный мир[627]. Так же не преуспела в этом и черно-желтая коалиция христианских демократов и либералов, наталкивавшаяся на сопротивление христианско-демократических земель в бундесрате.

Перелом произошел в 1992–1994 гг., после «дела Гюнтера Деккерта» (см. выше). Напомним, что его откровенно провокационных и антисемитских речей при завершении конференции в Вайнхайме немецкое правосудие снести не смогло, и Земельный суд г. Мангейма приговорил его 11 ноября 1992 года к одному году тюрьмы и 100 тысячам марок штрафа за разжигание национальной розни, клевету и оскорбление памяти умерших и подстрекательство к расовой ненависти. Однако в 1994 году Верховный Суд Германии счел, что подстрекательство к расовой ненависти не было доказано достаточно убедительно, и оправдал радикала, чем вызвал волну возмущения и протестов как в стране, так и за границей[628].

В результате был разработан, в течение полугода уточнен и в октябре 1994 года принят так называемый Закон о преодолении последствий преступлений (der Verbrechenbekämpfungsgesetz), вступивший в силу с 1 декабря 1994 года и предусматривавший в качестве максимального наказания срок до 5 лет[629].

Начиная с конца 1980-х гг. публичное отрицание Холокоста во многих странах мира стало преследоваться по закону – чаще всего в рамках общих установлений Уголовных кодексов. Но многие страны, подобно Германии, даже ввели специальные государственные законы, запрещающие отрицание Холокоста[630]. Среди них Австрия, Бельгия[631], Италия, Канада, Литва, Люксембург[632], Польша[633], Португалия, Румыния, Словакия, Франция[634], Чехия, Швейцария[635] и др. В качестве наказания эти законы, как правило, предусматривают некую комбинацию штрафов и тюремных сроков. Сроки варьируют: в Германии и Израиле[636] – до 5, а в Австрии[637], Румынии и Чехии – даже до 10 лет. Наказание, как правило, заметно устрожается, если провинившийся не простой гражданин, а госслужащий.

Знакомство с трудами и историей отрицателей Холокоста оставляет мало сомнений в том, кем, собственно, они являются, – это не правдоискатели, не Джордано Бруно от истории, а искренние и восторженные антисемиты, отличающиеся друг от друга только в нюансах. Отрицание Холокоста, пишет публицист Илья Мильштейн, это «не только надругательство над памятью погибших и оскорбление для выживших. Это попытка оправдания дьявола».

Отрицателями движет именно антисемитизм – часто на пару с обидой за «поставленную на колени» Германию. И уже из антисемитизма выплывает, клубясь, и все остальное, включая низкий исторический профессионализм или склонность к патетической графомании[638]. Юдофобия же на Западе, как с недавних пор и в России, – дело сугубо частное и почти интимное, но, тем не менее, не бесконтрольное и не безответственное. Государства на паях с гражданским обществом следят за его цветением и твердо настаивают на необходимых приличиях. А отрицание Холокоста в западном постхолокостном мире – это высшая степень неприличия и потому для его приверженцев дело социально-рискованное, юридически дискомфортное и чреватое ощутимыми репрессиями. И не будем им тут сочувствовать: отрицатели – взрослые люди, и знают, на что идут[639]. На многих ветвях и уровнях социальной коммуникации – на личностном, на корпоративном и на государственном – перед ними возведены преграды, заслоны и даже стены, в том числе и хорошо охраняемые тюремные.