Историко-археологический очерк Крыма - [19]

Шрифт
Интервал

Боспорские цари притесняют херсонесцев, пытаясь изменить государственный строй. Притесняемые жалуются в Рим. Последний освобождает Херсонес от боспорского царства и, поставив его в ведение наместника Мезии, дарует ему свободу самоуправления, насколько она согласуется с римской программой. Это "освобождение" произошло около 25 г. по Р.Х.

Постепенно римское влияние и сила растут в Херсонесе; здесь, как и в других пунктах (Ай-Тодор основан, вероятно, при Веспасиане (69–79), древнее название Харакс и др.), появляются римские гарнизоны, римские суда заполняют черноморские гавани.

Рим отделяет Херсонес от Боспора и поддерживает его благосостояние с целью ослабить последний. Боспорские же цари становятся в вассальной зависимости от Рима под наблюдением правителя Вифинии. С 46 г. — 134 по Р.Х. Херсонес чеканит свою монету с буквами XEP, а на некоторых слово "свободный".

Около 60 г. по Р.Х. скифы, аланы и др. варвары опустошают Тавриду и грозят Херсонесу, и если бы не Тиберий-Плавт-Эний-Сильван, правитель Мезии, быстро подавивший новое движение с севера, то едва ли устояли бы прежние греческие колонии. Этот шаг римского полководца сделал "свободу" Херсонеса "призрачной".

При Домициане (81–96 по Р.Х.) Херсонес и весь северный Понт остаются без римских войск, отозванных для усмирения вспыхнувшей "дунайской смуты". Боспор снова подчиняет себе Херсонес, а император Адриан (117–138), признавая, что только Боспор в состоянии охранять греческие поселения, передает Херсонес под его власть; он даже усиливает Боспор в ущерб Херсонесу.

В царствование Антонина Пия (138–161) Херсонес свободен от римского гарнизона в союз с Боспором отстаивает независимость от Рима. Союз этот, вероятно, вызван появлением нового народа с севера — готов, которые пред тем покорили алан и, основав "славное царство готов" в Приднепровье, начали наводнять Тавриду. Рим быстро подчиняет Херсонес и намеревается взять все вольности его, которые он называл "свободой"; за сохранение их ходатайствует пред Римом "мать" Херсонеса — Гераклея, с которой, как видимо, Херсонес не порывает связи еще во II в. по Р.Х. К этому времени относится также декрет, данный херсонесцами в честь гераклийца Фрасимеда, сына Фрасимеда, в котором Гераклея называется херсонаситами "мать наша". (Декрет найден, издан и объяснен Р.Х.Лепером в Изв. Имп. Арх. Комиссии).

Скифы и др. племена снова беспокоят Херсонес, и Антонин вынужден ставить в нем большой гарнизон. Херсонес в это время становится главной квартирой для римских черноморских сил сухопутных, и морских.

Отношения между херсонесцами и римским гарнизоном часто оставляют желать лучшего, и нередко херсонесцы жалуются на обиды и бесчинства гарнизонных солдат и офицеров центральному правительству. О последнем говорит одна из надписей I–II в.в. по Р.Х.

Херсонес становится совершенно римской провинцией, а от его самоуправления осталась одна тень. Обеспеченный от внешних врагов, Херсонес интенсивно ведет торговлю, и поднимается экономическое благосостояние его. Сфера же его сношений ограничивается связями с малоазийскими городами. От Марка Аврелия (161–180) до Диоклитиана (284–303) в жизни Херсонеса играют большую роль готы, окончательно погубившие скифов, подчинившие Херсонес и Боспор и уничтожившие всякое значение Феодосии (на время) и Ай-Тодор (навсегда). Херсонес и Боспор — в роли "перевозчиков" готов по берегам Черного моря. Римский гарнизон очистил не только Ай-Тодор, но и остальные пункты, подчиненные Риму. В царствование Диоклитиана, по описанию Константина Багрянородного, происходит ряд событий большой важности для Херсонеса: херсонесцы оказывают императору помощь в борьбе с пантикапейским царем Савроматом и расширяют, будто бы, свои владения до Чатыр-дага, неоднократно занимая Пантикапей.

В царствование Константина I Великого (307–337), по словам того же царственного писателя, Херсонес снова оказывает помощь Риму в борьбе с готами и языгами на дунайской границе под начальством протевона и "носителя венца" Диогена, сына Диогена.

Диоген и сами херсонесцы в благодарность от императора получили разные милости и привилегии.

"Последние годы Константина Великого, говорит историк Херсонеса, были прекрасной порой в политической жизни херсонесцев". Завистливые боспорцы настраивали сарматов против Херсонеса, сами же с трудом удерживались от натиска варваров.

Около 375 г. в Тавриде, оттеснив готов, господами положения становятся гунны.

Во времена Феодосия Великого (379–395), согласно найденной надписи, была построена городская стена при участии трибуна Флавия Вита; в Херсонесе, вероятно, в это время стоял имперский гарнизон. По смерти Феодосия I Херсонес — под властью Византийской империи.

В конце IV в. Херсонес — самое сильное в Тавриде государство. С III в. он называется "Херсон".

Еще в I в. по Р.Х. Плиний Старший (р. 23 — ум. 79) говорит о Херсонесе, как о благоустроенном городе, так: "на самом перешейке полуострова (расположен) Гераклея-Херсонес, которому дарована свобода римлянами; он раньше назывался Мегарикой и был самым блестящим пунктом на всем этом пространстве, благодаря сохранению греческих обычаев; стены его имеют 5,000 шагов в окружности". Писатель того же века и автор "Землеописания" (De Chorographia), Помпоний Мела (около 40 до Р.Х.), говорит о находившейся среди города цитадели. Площади и улицы города отличаются планомерностью, красивыми зданиями с массой украшений статуарной пластики. Хорошо представлены раскопками водопровод и канализация с проложенными гончарными трубами и каналами. Недостаток воды на территории города был во все времена его существования, для устранения его были сделаны водоприемные колодцы, высверленные почти в сплошной известняковой скале (подпочва всего города), куда и стекала дождевая вода; колодцев обнаруживается громадное количества, почти в каждом большом доме был свой. Пользовались также и водопроводом, который давал воду извне стен города. Окрестности города в спокойное время представляли цветущие сады и виноградники.


Рекомендуем почитать
Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба

Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.


Верны подвигам отцов

В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.


Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.


Грани военного таланта (об A. М. Василевском)

Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.


Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI веках

В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.


Белгород-Днестровский

Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.