Истории, связанные одной жизнью - [14]

Мой двоюродный брат Иосиф, для родственников Яся (по еврейским обычаям изменять имена с некоторым сюсюканием), был значительно старше меня и до войны казался ужасно взрослым. Он закончил не то Автодорожный техникум, не то институт. Внешне, и не только внешне, очень походил на своего отца. Мы с ним в послевоенное время довольно часто встречались в Ростове, Ленинграде, Сочи и у него дома в Москве. Отец его жены Лили был коммерческим человеком и организовал в середине сороковых подпольное производство шелковых дамских головных платков. Яся, конечно же, ему помогал. Сначала все шло хорошо, семья богатела, но однажды, во время очередной поездки из Ленинграда в Ростов на студенческие каникулы, когда я зашел к ним в дом, вся семья хором поднесла пальцы ко рту – ничего не говори! Они все находились под наблюдением милиции. Отца вроде не посадили, но Ясю – фронтовика (и все его родные очень переживали это событие) исключили из партии. Такое горе и за что?!

Довольно давно, в конце семидесятых или в начале восьмидесятых, Яся с женой и двумя детьми – Борисом и Татьяной – эмигрировали в Америку и поселились в Детройте. До меня доходили слухи, что Борис успешно организовал какое-то дело, и Яся был одним из его служащих. Яся умер в девяностых годах.

Сарра (среди родных Соня) была младшим ребенком. Она родилась в первые годы двадцатого столетия. Получила высшее образование – врач-лаборант. До начала тридцатых годов жила на все той же Тургеневской, почти напротив дома Полины. Соня заболела астмой, и врачи порекомендовали ей сменить сухой ростовский климат на морской. Она переехала в Сочи, где прожила за вычетом военных лет более полувека. Но тетя Соня (я ее узнавал в персонаже Клары Новиковой) не представляла себе жизнь без заботы над максимально возможным числом ее родственников. Причем приглашаемые, нисколько сами не стесняясь, существенно стесняли тетю Соню, проживая с ней в одной комнате в довоенные годы в санаторном корпусе, а после – в ее собственной комнатенке с крохотным балкончиком, на котором едва помещалась одна укороченная коечка.

Раиса Сирота до войны жила в Одессе. Ее единственная дочь Юня вышла замуж за Иосифа Полянского, и я помню эту молодую счастливую пару, посетившую нас в Ростове. Помню и специальность Иосифа – инженер по консервированию продуктов, он мне много и с увлечением рассказывал о своей профессии, и поэтому я его образ навеки связал с консервной банкой. Юня с детьми, Мариной и Эмилием, после войны обосновались в Волгограде. Марина, которая меньше других пользовалась добротой и гостеприимством тети Сони, сыграла важную роль в конце ее жизни. Когда тетя Соня не могла уже работать и фактически ухаживать за собой, Марина вместе с мамой организовала обмен ее комнаты в Сочи на однокомнатную квартиру в Волгограде. Здесь Соня провела свои последние годы под ежедневной заботой добрых и внимательных людей.

Этля жила в Каменец-Подольске. У нее было два сына: Борис и Абрам. Дочь Абрама, Регина, училась в семидесятых годах в Ленинграде Здесь же она вышла замуж, и мы все: Нонна, Миша и я, были у них на свадьбе в каком-то ленинградском ресторане, где я познакомился со своим двоюродным братом. Жили они до начала перестройки в Тирасполе, иногда мы переписывались, но последние годы они замолчали. Скорее всего, уехали – у них после развала Союза там стало слишком “жарко”.

Так получилось, что именно семьи, примыкающие к роду Штеренбергов, оказались наиболее активными участниками и жертвами Великой Отечественной Войны. Вот, возможно, неполный список.

Муж тети Ривы, Абрам Слободкин, в воинском звании военврача 2-го ранга всю войну прослужил начальником военного госпиталя.

Муж тети Шифры и отец Сусанны, Илья Спектр, в 1941 году был призван рядовым и в 1942 году погиб под Сталинградом.

Муж тети Поли, отец Берты и Иосифа, Бенцион Айзин, летом 1942 года как еврей был расстрелян немцами в Ростове.

Муж Берты, отец Леонида и Юры, Арон Гамульский, рядовой, погиб на фронте, но неизвестно, где и когда.

Сын тети Поли, Иосиф, провоевал всю войну в авто механизированных войсках, награжден боевыми орденами и медалями.

Тетя Соня всю войну прослужила в полевом госпитале начальником лаборатории. Что такое фронтовой госпиталь, представить себе нетрудно. За мужество и безупречную работу она неоднократно награждалась. (В связи с наградами приведу здесь один рассказ тети Сони. Однажды какая-то из ее соседок по дому в припадке антисемитизма заявила тете Соне обычную байку о том, что все евреи во время войны укрывались от службы в армии. Тетя Соня ничего ей не ответила, зашла в свою комнату и вышла оттуда в своем кителе, увешанном боевыми орденами и медалями. Соседка обалдела).

Старший сын тети Этли Борис Шамис, профессиональный военный, был ранен в бою, помещен в госпиталь в Одессе, где был расстрелян немцами прямо на койке.

Младший ее сын, Абрам, во время войны окончил военное училище, два года воевал, награжден боевыми орденами, но поступить в военную академию, как еврей, не смог.

О моем отце Овсее рассказ будет впереди.

Никто из прямых или косвенных Штеренбергов, кроме нас, после войны в Ростов не вернулся.