Истории, рассказанные у камина - [17]

То, что представления Гудини качественно отличались от представлений других фокусников, доказывает тот факт, что люди, находившие удовольствие в раскрытии секретов магов, которым это обычно удавалось, становились в тупик, пытаясь дать им какое-либо рациональное объяснение. Так мистер Х. Л. Адамс, английский журналист, эксперт в данной области, писал мне, что понимал многое из того, что делали Маскелин и другие, но…

«… фокусы Гудини так и остались для меня загадкой. Почему? Я находился почти рядом с ним на сцене во время исполнения многих его трюков, но с таким же успехом между нами могла стоять кирпичная стена, настолько непостижимыми они казались. Помню, как-то раз, когда Гудини дожидался за кулисами своего выхода, мы с ним оживленно разговаривали, как вдруг он сел на стул, запрокинул голову, закрыл глаза и словно погрузился в глубочайшую медитацию. Прошло минут десять, он «пришел в себя» и продолжил беседу как ни в чем не бывало.

У Гудини однажды возникла идея публично раскрыть секрет своего трюка с освобождением от наручников, и он предложил мне напечатать его рекламное объявление об этом. Но его так называемое «объяснение» (которое строилось вокруг спрятанного ключа) показалось мне слишком уж неубедительным, поэтому из этой затеи ничего не вышло. Ближе чем в тот раз он меня к своим тайнам не подпускал».

Это похожее на транс упражнение перед выходом на сцену лишний раз указывает нам на возможное психическое влияние.

Гудини не прекращал повторять, что сталкивался с психическими явлениями, которым не мог дать объяснение. Замечу в скобках, что человек сам может быть сильным медиумом и при этом весьма смутно представлять себе природу способностей других людей. Прекрасный пример этому – случай Д. Д. Хоума{43}. Вот рассказ Дона Райана[7].

«В Лос-Анджелесе Гудини отправился на собрание спиритов, прихватив с собой фотографа со спрятанной камерой. В их планы входило дождаться той минуты, когда обычно появлялся дух, и сделать фотографию. Им удалось смешаться с толпой и не привлечь к себе внимания. Наконец время пришло, и появился дух. Пока предводитель группы разговаривал с невидимым призраком, на него нацелилась фотокамера, о чем не знал никто, кроме Гудини и его фотографа.

На проявленной пластинке, которую показал мне Гудини, четко видна прозрачная человеческая фигура в белых одеждах.

“Я не могу этого объяснить и не знаю, что об этом думать”, – сказал мне в тот день Гудини. Было видно, что это произвело на него огромное впечатление.

“Но это не удивительнее, чем ваша способность полтора часа оставаться под водой в свинцовом гробу”, – возразил ему я.

“Ну, как это делается, я-то знаю”, – ответил Гудини».

Попытки его коллег-фокусников как-то объяснить трюки Гудини только запутали дело. Мистер Говард Тарстон{44} – мнение которого я уважаю, поскольку считаю его единственным в Америке фокусником, который действительно разбирается в психических вопросах – говорит, что все его трюки являются обычными фокусами, но высочайшего уровня мастерства. Мне известно, что в репертуар других фокусников входят трюки с такими же названиями, но я возьму на себя смелость утверждать, что то, что делал Гудини, никогда и никем не было объяснено, и поэтому его трюки следует относить к совсем другому классу. Мистер Вилл Голдстоун{45}, известный и уважаемый авторитет в области фокусов, в одной из книг даже описал механизм их исполнения. Мне кажется, что он описывает общепринятые приемы, которые никоим образом не применимы к тем результатам, которых добивался Гудини. Чтобы продемонстрировать неадекватность «разъяснений»[8] мистера Голдстона, приведу следующий пример. Говоря об освобождении из ящика под водой, он замечает: «Не желая раскрывать его тайн, могу сказать, что Гудини практически всегда освобождался из ящика еще до того, как он достигал воды». Если принять во внимание, что заколоченный и обвязанный веревками ящик опускался в воду на глазах у сотен зрителей, подобное объяснение не вызывает доверия. Я признаю, что в технической стороне дела разбираюсь намного хуже столь авторитетных знатоков, как Голдстон и Тарстон, но, с другой стороны, я обладаю достаточно глубокими техническими познаниями в области психических возможностей человека, чтобы считать себя вправе вынести этот вопрос на рассмотрение и обсуждение.

Как уже говорилось, Гудини участвовал в спиритическом сеансе с медиумом по имени Ева, проводившемся в очень строгих, даже жестких условиях, навязанных Лондонским обществом психических исследований. Официальный отчет об этом эксперименте был неудовлетворительным и во многом противоречивым, но, похоже, именно тогда Гудини впервые увидел эктоплазму, хотя и в ее самом скромном проявлении. Вот отрывок из его письма, написанного мне на следующее утро (22 июня 1920 года):

«Они заставили Еву выпить чашку кофе и съесть несколько печений (думаю, чтобы чем-то наполнить ее), и после того, как ее связали и накинули на голову сетку, она начала манифестировать.

1. Какая-то пенообразная субстанция внутри сетки около пяти дюймов в длину. Она сказала, что это «поднялось», хотя никто из нас, четверых наблюдателей, не видел, чтобы оно откуда-то поднималось.