Истории простых вещей - [33]

На другой, противоположной, точке шкалы когда-то располагались папиросы «Бокс» и «Ракета». То был так называемый «седьмой класс», ныне давным-давно забытые сорта. В ценах 1951 года — 47 копеек за пачку. Их курили или солдаты, которые получали эти папиросы в качестве табачного довольствия, или деклассированные элементы, или те, кто испытывал серьезнейшие денежные затруднения, а курить хотелось. Так, в фильме «Собачье сердце» «Бокс» курил Шариков (в повести Булгакова нет упоминания предпочитаемой бывшим псом марки папирос), а у Анатолия Рыбакова в «Кортике» — трудколонист Коровин. «Бокс» наряду с «Птичкой» и «Фиалкой» относился к самым ходовым табачным продуктам еще начала XX века, и эта марка просуществовала до середины 50-х. Позже на смену «Боксу» пришел «Прибой». Тот же класс, тот же табак, вернее, обрезки больших табачных листьев — то, что оставалось в качестве отхода при производстве сигар. Это про папиросы «Прибой» пели: «Выкуришь полпачки, встанешь на карачки, сразу ты становишься другой!»

Между «Герцеговиной Флор», с одной стороны, и «Боксом» и «Прибоем» — с другой, располагалось все многообразие нашего папиросного мира. Уникального, если учесть, что впервые сигареты в СССР начали выпускать только в 1947 году, на все той же фабрике «Ява». Конечно, на вывезенном из побежденной Германии оборудовании, на так называемых сегатерных машинах. Да, это было удивительное пространство, в котором существовали традиции, своеобразная преемственность («Нами оставляются от старого мира только папиросы „Ира“»), стиль, правила, свой этикет, основы которого были заложены более трехсот лет назад.

Первые papilitos появились в Центральной Америке, в испанских колониях, в XVII веке. Собственно, курить табак, завернутый в кусочек бумаги, было и удобнее, и практичнее, чем трубку или сигары, цены на которые уже тогда «кусались». Да вот беда — бумага была далеко не так распространена и тоже недешева. И хотя в своих мемуарах Казанова писал об испанских крестьянах, куривших sigaritos с бразильским табаком, впервые папиросы и сигареты шагнули в мир со времени Крымской войны.

Войны, как известно, служили толчком не только к развитию орудий убийства. Консервы, папиросы… Всему этому мы обязаны войнам. И поколение, прошедшие войну, войну Великую Отечественную, хорошо запомнило строки Николая Майорова:

Мы были высоки, русоволосы.

Вы в книгах прочитаете как миф

О людях, что ушли не долюбив,

Не докурив последней папиросы.

Раздел между Востоком и Западом проходил в те, а также в последующие годы в том числе и через потребление табака. Завернутый в тонкую, «папиросную» бумагу табак, так сказать, присоединенный к картонному мундштуку, во Франции имевший название «русской сигареты», был скорее экзотикой и вскоре вышел из моды. А в России завернутый в тонкую бумагу табак, но без картонного мундштука, однако со специальным ватным тампоном в качестве фильтра носил имя «французской папиросы». И также не пользовался особым спросом.

Так что раздел мира происходит не только по линии, скажем, «демократия — авторитаризм», а и через предпочтения того или иного способа потребления табака. Иными словами, «их» мир — сигареты, «наш» — папиросы. Они распечатывали разные там «житаны» да «мальборы», щелкали разными «ронсонами» да «зиппо» и пускали дым колечками, обсуждая котировки. Мы же крепким ногтем вскрывали пачку «Беломора», вытряхивали оттуда папироску, продували, придержав за кончик (иначе табак мог вылететь напрочь), пережимали мундштук (это целое искусство, существовало множество приемов, от простецких до эстетских, от приемов а-ля Волк из «Ну, погоди!» до скромного скуса у самого конца мундштука), чиркали особым образом спичкой, дабы укрыть ее от ветра (с моря Лаптевых, от проходящей невдалеке тяжелой техники, от открытой форсунки, от шага проходящих рядом курсантов — нужное подчеркнуть), прикуривали — и тот дым таким своеобычным, удивительным образом проникал в легкие, что тут же кровь начинала бежать быстрее, а мысли сразу выстраивались правильным образом. Или наоборот, неправильные мысли укреплялись в своей неправильности, становились убеждениями. Все благодаря папиросам. И какие там котировки! Как тут не вспомнить знаменитую присказку: «А табачок — врозь!»

Правда, «Беломор», как и любая другая папироса, если не затягиваться в определенном ритме, постоянно гас. Все дело в папиросной бумаге, не пропитанной селитрой, в отличие от бумаги сигаретной. Недокуренные остовы складывались в пепельницу. Если курильщиков было несколько, по мундштукам можно было составить психологический, социально-демографический портрет, менявшийся со временем.

В далеком 1913 году в Российской империи выкуривалось почти 14 миллиардов папирос. Теперь показатели 1913 года по количеству выкуриваемого перекрыты окончательно и бесповоротно, но при этом сигарета победила папиросу. Запад, иначе говоря, победил Восток. Сигареты «Винстон» оказались сильнее папирос «Три богатыря». Несмотря на то что производится этот «Винстон» в России и по вкусу отличается от подлинного «Винстона», как икра натуральная от синтетической, но соблазн глобализации оказался сильнее. При том, что дым папирос «Три богатыря» (производятся до сих пор, недешевы, вкусны, ароматны) не просто табачный, а дым Отечества. Это, впрочем, странный, буквально вредоносный патриотизм.