Таким образом, искалеченный и беспомощный от боли, Закатус благополучно отправился в темницу, оставляя позади след крови, чтобы прожить оставшиеся ему дни, не создавая угрозы жизни бандиту Ликуоимху.
До этого колдун Закатус контролировал много миль земли вокруг своей крепости, и с его поражением жители этого района стали легкой добычей для бандитов. Когда бедные люди были лишены всего и брошены в рабство внутри крепости, Ликуоимх решил начать новые завоевания, чтобы еще больше наполнить свою сокровищницу.
С годами возрастала жадность Ликуоимха, а вместе с ней его жестокость, пока даже правители соседних городов стали бояться рисковать покидать прочные стены и защищать фермеров от этого демона. Вся область вскоре дрожала от страшного имени Ликуоимха. И все же некоторые глубоко затаенные сомнения заставляли все дорогие наряды казаться захватчику костюмами для детских игр, все богатые продукты — полными горького вкуса и пропитанными желчью, а все вина — наполненными ядом. Его ночи стали беспокойными, и единственное облегчение он находил в кровавой бойне и жестоких пытках.
В подземелье также проходили годы, и тюремщик с печалью смотрел на беспомощного искалеченного волшебника, поэтому, когда слабоумный ребенок, нежелательный отпрыск похоти бандита, был отправлен работать на кухню, тюремщик послал паренька ухаживать за заключенными, и мало заботился о количестве времени, проведенного мальчиком с самым старым узником тюрьмы. Вскоре ребенок стал проводить в казематах долгие часы, сидя перед ним на погрызенной крысами и загрязненной соломе, очарованный истерзанным колдуном. Они смотрели друг другу в глаза, и заметив определенный блеск во взгляде старика, мальчик тут же бежал за чашкой воды или коркой хлеба, или они просто сидели молча в течение нескольких часов, как если бы вели неведомые неслышимые разговоры. Они были двумя родственными душами, оба были раздавлены капризами жизни.
Иногда, когда он был один, занимаясь мелкими поручениями, мальчик делал странные жесты или произносил непонятные завывающие слоги, за что его надлежащим образом неоднократно наказывали. Но его существование было слишком скромным, чтобы привлечь внимание могущественного Ликуоимха, и он прятался, когда вожак бандитов время от времени посещал колдуна, чтобы проверить, что Закатус по-прежнему не представляет для него угрозы.
Мальчик молча наблюдал несколько столкновений между почти превратившимся в скелета колдуном и угрюмым бандитом. Ведь все же, несмотря на свою истерзанную плоть и длительное заточение, Закатус был магом, который решался прямо смотреть в лицо Ликуоимху, а не опускать взгляд в знаке покорности, даже прекрасно зная, что жестокое наказание обязательно последует за такой поступок. Постепенно мальчик понял, что это именно Ликуоимх жил в страхе перед этим оборванным колдуном. Закатус не ведал страха: что еще мог сделать Ликуоимх с его земным телом? Это могучий Ликуоимх истекал потом, именно он, даже после самого жестокого избиения Закатуса, ухаживал за ним и сохранял ему жизнь. Это Ликуоимх дрожал перед твердым взглядом мага.
В конце концов, даже король далекой Иккуа не мог больше игнорировать беззакония Ликуоимха, рыщущего в поисках добычи, и однажды новость доставил быстрый гонец о том, что король Иккуа собирает свою армию, чтобы выступить против бандита. Ликуоимх с радостью воспринял это известие, поскольку это могло отвлечь его от пустоты его пышного существования. Он созвал всех бандитов с окрестностей и предложил им союз против Иккуа. Когда армия Иккуа будет разбита, они разграбят древние обсидиановые дворцы старой династии Иккуа и возведут новую династию — линию Ликуоимха.
В душный день, тяжелый от нависших дождевых туч, славный пир был устроен за огромными столами, чтобы отпраздновать грядущий марш против армии Иккуа. Блюда с фазанами и сочным мясом ленивцев джунглей, тонко нарезанной пряной рыбой, прекрасной выпечкой и различными фруктами стояли в огромных количествах перед пирующими, а рядом с каждой тарелкой находились по две бутылки вина. В центре толпы стоял Райхорн, жонглируя опасными сверкающими, острыми, как бритва ножами, в то время как для удовольствия людей Гимбус освобождался из шелковых пут и воровал сокровища на радость всем, в то время как в своих великих кулаках Мордабас сминал толстые стержни из темного закаленного металла. В разгар праздника Ликуоимх велел привести искалеченного колдуна, чтобы старик-колдун стал своего рода тотемом неуязвимости Ликуоимха для его союзников и напоминал о его прежних завоеваниях.
Колдун выглядел должным образом — ноги в кандалах, обрубки рук прижимая к бокам, он двигался с помощью мальчика. Его волосы были белыми, щеки впалыми, больная почти бескровная кожа обтягивала кости. Лохмотья, которые он носил, были остатками его колдовских одежд.
Ликуоимх издевался над бывшим владельцем крепости.
— Это, милорды, милость Ликуоимха. Видите здесь бывшего владельца этой крепости, который живет, пользуясь моим гостеприимством, с тех пор, как отошел от колдовских дел.
Но тут мальчик шагнул вперед и громким и чистым голосом сказал:
