Исторический роман - [15]

Итак задача исторического романа — дать художественными средствами свидетельство о том, что определенные исторические (обстоятельства и люди действительно существовали и были именно (такими, как их рисует писатель. То, что поверхностно определяют как "правдивость колорита", у Вальтер Скотта есть на самом деле именно такое художественное свидетельство об исторической реальности. Заключается оно в изображении общественной- почвы, на которой вырастают исторические события, в их внутреннем сложном переплетении между собой и многообразной связи с действующими лицами романа. Разница между "всемирно-историческим индивидом" и "индивидом воспроизводящим" ярко выражается именно тогда, когда все события изображаются в живой связи с основой человеческого бытия. Одни люди переживают малейшие колебания этой основы только как непосредственный кризис, как потрясение их личной жизни; другие понимают важнейшие черты события, находя мотивы для своего действия, для влияния на массы И руководства их действиями. Чем обыкновеннее "воспроизводящий индивид", чем меньше у него призвания к тому, чтобы возглавлять историческое движение, тем отчетливей и ощутимей выражаются в его повседневной жизни, в его непосредственной душевной жизни и высказываниях, все потрясения, которые происходят в общественной основе его бытия. Правда, его мысли о событиях легко могут быть односторонними или даже совсем ложными, но искусство композиции исторического романа в том и состоит, чтобы показать, как много есть разнообразных ступеней душевной реакции на общественные потрясения, как сложно взаимодействие между людьми, стоящими на различных, но постепенно переходящих друг в друга ступе: нях, — в том, чтобы вскрыть связь между непосредственно жизненной реакцией масс и максимальной исторической сознательностью, встречающейся иногда у лиц, возглавляющих 'движение.

Такое знание действительных связей чрезвычайно важно" для познания истории вообще. Подлинно великого народного вождя можно угадать по тому, с какой поразительно тонкой чуткостью он воспринимает и как верно понимает непосредственные реакции масс. Гениальность народного вождя сказывается в том, что он быстро улавливает в самых небольших, почти неприметных явлениях изменение в настроении народа или одного из классов и умеет вывести точное обобщение из сопоставления этих настроений с объективным ходом событий. Такая большая способность восприятия и обобщения, в сущности, и есть то, что мы называем "учиться у масс".

Ленин, в своей брошюре "Удержат ли большевики государственную власть?" приводит очень поучительный случай.

"После июльских дней мне довелось, благодаря, особенно заботливому вниманию, которым меня почтило правительство Керенского, уйти в подполье. Прятал нашего брата, конечно, рабочий. В далеком рабочем предместье Питера, в маленькой рабочей квартире подают обед. Хозяйка приносит хлеб. Хозяин говорит: "Смотри-ка, какой прекрасный хлеб". "Они" не смеют теперь, небось, давать дурного хлеба. Мы забыли, было, и думать, что могут дать в Питере хороший хлеб".

Меня поразила эта классовая оценка июльских дней. Моя мысль вращалась около политического значения события, взвешивала роль его в общем ходе событий, разбирала, из какой ситуации проистек этот зигзаг истории и какую ситуацию он создаст, как должны мы изменить наши лозунги и наш партийный аппарат, чтобы приспособить его к изменившемуся положению. О хлебе я, человек, не видавший нужды, не думал. Хлеб являлся для меня как-то сам собой, нечто вроде побочного продукта писательской работы. В основе всего; к классовой борьбе за хлеб мысль подходит через политический анализ необыкновенно сложным и запутанным путем.

А представитель угнетенного класса, хотя из хорошо оплачиваемых и вполне интеллигентных рабочих, берет прямо быка за рога, с той удивительной простотой и прямотой, с той твердой решительностью, с той поразительной ясностью взгляда, до которой нашему брату интеллигенту, как до звезды небесной, далеко… Ни тени смущения по поводу происшедшего: одно из сражений в долгой борьбе труда с капиталом"[11].

Связь подлинного вождя с народом представлена здесь с необычайной пластичностью. Петроградский рабочий выражает свою непосредственную реакцию на событие. Ленин с величайшей тонкостью подслушивает скрытый в этих словах глубокий смысл, извлекает из них немедленный урок для партийной работы, для верного направления партийной пропаганды.

Разумеется, если бы в историческом романе о событиях средневековья или XVII и XVIII веков было изображено такого рода взаимодействие, это было бы попросту неправдой. Оно и лежало по ту сторону кругозора классических основателей исторического романа. Случай, рассказанный Лениным, мы привели лишь для того, чтобы наглядно показать, что мы имеем в виду, говоря о связи между мышлением вождя исторического движения и непосредственной реакцией народа. И, в общей форме, хотя и в совершенно различных качественных проявлениях, она всегда налицо.

В истории, о которой пишет Вальтер Скотт, все герои руководятся "ложным сознанием"; однако, оно никогда не схематично — ни по содержанию, ни с психологической точки зрения. Тем не менее, на протяжении всей истории между способностью к обобщению человека, свободного от непосредственного добывания средств к существованию, и мышлением человека, непосредственно трудящегося над созданием материальной основы жизни, всегда было различие. Так было до наших дней, и автор исторического романа должен был изобразить связь и взаимодействие между этими типами мышления возможно богаче и в соответствии с условиями того времени, в котором протекает действие романа.