Исторические завоевания Октября и мифы антикоммунизма - [4]
В результате реформы было достигнуто сочетание государственного планирования с полным хозрасчетом на предприятиях, централизованного отраслевого управления
(1) Материалы XXIV съезда КПСС. М., 1974, с. 69.
с широкой хозяйственной инициативой на местах, единоначалия с активной ролью коллективов предприятий. Социалистическое общество не поступилось ни одним из своих основополагающих принципов, добившись в то же время большей гибкости и эффективности в управлении экономикой. Особо следует отметить, что к таким результатам пришел не только Советский Союз, но и другие социалистические страны, внедрившие хозяйственную реформу. Как подчеркивается в советской научной литературе, тот факт, что подобные меры осуществляются одновременно в большинстве социалистических стран под влиянием более или менее одинаковых причин и характеризуются сходными чертами, доказывает, что переход к новым методам хозяйствования был закономерной ступенью развития социалистического производства в сторону увеличения его интенсификации при одновременном расширении хозяйственной демократии (1).
Надо сказать, что под влиянием реальной действительности в последнее время все большее число буржуазных исследователей признает несбыточность расчетов на перерождение советской экономики. Западногерманские экономисты Г. Хеман и Г. Занд, хотя и утверждают, что пока нельзя вынести «полной оценки» результатов реформ, тем не менее вынуждены констатировать, что отказа от принципа планирования не произошло и прибыль не стала главным показателем эффективности деятельности советских предприятий2. «Реформы 1965 г. были отнюдь не шагом в направлении капитализма, а здравым подходом к задаче придания эффективности социализму», — заключает американский советолог Р. Осборн. Принцип реформ, продолжает он, был одинаковым и в промышленности, и в сельском хозяйстве: «произвести структурные перемены для увеличения эффективности и общественного благосостояния, оставив неизменными основные черты системы» 3. Даже упомянутый выше М. Голдман, по существу, признал ошибочность своих надежд на «экономическую революцию»
(1) См., например: С. П. Первушин. Экономические законы в развитом социалистическом обществе. М., 1974, с. 181.
(2) См.: The New Economic Systems of Eastern Europe. Ed. by H.-H. Hohmann, M.C. Kaser, K.C. Thalheim. L., 1975,p.37.
(3) R.Osborn. The Evolution of Soviet Politics. Homewood (Illinois),1974,pp.120-12.
в социалистическом обществе, заявив о сохранении в СССР прежней экономической системы(1).
Особенно показателен отказ ряда буржуазных идеологов от иллюзорных надежд на экономическое «сближение» социализма с капитализмом в предвидимом будущем. Не будет реформ, затрагивающих ведущие принципы советского общества, говорится в посвященном СССР ежегоднике, подготавливаемом сотрудниками кёльнского Федерального института по изучению Востока и международных отношений, издаваемом в Лондоне(2). «Никаких перспектив экономических реформ… в смысле либерализации и децентрализации»(3)
(т. е. перерождения в капиталистическое хозяйство. — Ю. И.), — столь же уверенно заявляет американский экономист Г. Гроссман, обычно далекий от объективного подхода к социалистическому строю, но в данном случае проявляющий трезвость суждений.
Аналогичные изменения претерпели оценки, которые давали буржуазные экономисты состоянию и перспективам развития советского сельского хозяйства. Одним из наиболее ходких в западной советологии было утверждение, что частное крестьянское хозяйство является экономически более эффективным, чем коллективное, и поэтому СССР неизбежно придется вернуться к первому, если он не хочет экономической стагнации в деревне. Американский социолог, профессор Гарвардского университета А. Инкелес в начале 50-х годов писал о ‘необходимости «радикальной трансформации» сельского хозяйства в СССР, имея в виду восстановление там частных порядков. В 1968 г. он высказывался уже в несколько ином духе, воздерживаясь от подобных рецептов. Инкелес отмечал улучшение жизненного уровня и быта колхозников, «большую экономическую рациональность» ведения сельского хозяйства в Советском Союзе.
И Инкелес, и ряд других западных советологов были вынуждены отметить, что во второй половине 60-х годов меры по подъему производительных сил и изменению социального облика советской деревни, предпринятые партией и правительством, дали ощутимые результаты.
(1) См.: Marshall I Goldman. Detente and Dollars. Doing Business with The Soviets. N.Y., 1975,pp. 277-278.
(2) См.: The Soviet Union 1974-1975. L., 1976. p.2.
(3) Problems of Communism, March-April 1976, p.31.
Известно, что особенно важное значение в этом отноше-к и имел мартовский (1965 г.) Пленум ЦК КПСС. Исходя из научного, реалистического подхода к планированию сельскохозяйственного производства, Пленум взял курс на повышение закупочных цен и увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, на укрепление его материально-технической базы. Эти меры, согласующиеся с реформами в промышленности, привели к росту производительности труда и доходности сельскохозяйственного производства. Среднегодовой валовой доход колхозов за период 1966—1969 гг. был почти на 6 млрд. руб. больше, чем в 1962—1965 гг. Валовая продукция совхозов возросла с 21 млрд. руб. в 1965 г. до 24 млрд. руб. в 1969 г(1).
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.