Исторические рассказы и анекдоты из жизни Русских Государей и замечательных людей XVIII–XIX столетий - [17]

Екатерина взяла лист белой бумаги, написала несколько строк, сложила и отдала ему. Восхищенный Трощинский пролепетал какую-то благодарность, поклонился и вышел. Но, вышедши, развернул бумагу и к величайшему изумлению своему прочитал: «Купить в Малороссии такой-то хутор в собственность г. Трощинского и присоединить к нему триста душ из казенных смежных крестьян». Пораженный такой нечаянностью и, так сказать, одурелый Трощинский без доклада толкнулся в двери к Екатерине.

— Ваше Величество, это чересчур много, мне неприличны такие награды, какими вы удостаиваете своих приближенных. Что скажут Орловы, Зубовы?..

— Мой друг, — с кротостью промолвила Екатерина, — их награждает женщина, тебя — Императрица. (1)

* * *

Екатерина чрезвычайно любила маленьких детей. Она привязывалась даже к детям своих служителей или к сиротам, которых воспитывала и которыми постоянно окружала себя, забавляясь их проказами. Однажды полиция нашла на улице ребенка, покинутого родителями. Императрица взяла его на свое попечение, и так как он оказался красивым и умным мальчиком, то сама занялась его образованием и каждый день посылала в школу брать уроки немецкого языка. Раз ребенок возвратился из школы весьма печальный. Императрица посадила его к себе на колени и с участием спросила о причине горя.

— Ах, матушка, — отвечал он, — я много плакал: наш учитель умер, его жена и дети в большом отчаянии, в школе говорят, что они очень несчастны, потому что бедны, и теперь у них нет никого, кто бы дал им обедать.

Выслушав это, Императрица поцеловала ребенка и тотчас же послала одного из своих придворных к директору школы узнать подробнее о положении бедного семейства. Когда ей донесли, что учитель умер, оставив семью в крайней нищете, она приказала выдать вдове триста рублей, а детей поместить на казенный счет в одно из учебных заведений. (1)

* * *

Екатерина не терпела шутов, но держала около себя одну женщину, по имени Матрена Даниловна, которая жила во дворце на всем готовом, могла всегда входить к Государыне, звала ее сестрицей и рассказывала о городских новостях и слухах. Слова ее нередко принимались к сведению. Однажды Матрена Даниловна, питая почему-то неудовольствие на обер-полицмейстера Рылеева, начала отзываться о нем дурно.

— Знаешь ли, сестрица. — говорила она Императрице, — все им недовольны: уверяют, что он нечист на руку.

На другой день Екатерина, увидев Рылеева, сказала ему:

— Никита Иванович! Пошли-ка Матрене Даниловне что-нибудь из земных запасов твоих, право, сделай это, только не говори, что я присоветовала.

Рылеев не понимал, с каким намерением Императрица давала ему этот совет, однако же отправил к шутихе несколько свиных туш, индеек, гусей и т. п. Все это было принято весьма благосклонно.

Через несколько времени Императрица сама начала в присутствии Матрены Даниловны дурно отзываться о Рылееве и выразила намерение сменить его.

— Ах нет, сестрица, — отвечала Матрена Даниловна. — я перед ним виновата: ошиблась в нем, все твердят, что он человек добрый и безкорыстный.

— Да, да, — возразила Императрица с улыбкой, — тебе нашептали это его гуси и утки. Помни, что я не люблю, чтобы при мне порочили людей без основания. Прошу вперед быть осторожнее. (1)

* * *

Принадлежавшие Императрице антики, слитки и другие ценные вещи находились в ведении надворного советника А. И. Лушкова. Екатерина весьма уважала его, оказывала полную доверенность и всегда без расписок присылала к нему куски драгоценных металлов, редкости и т. п.

Раз, посетив его отделение и осматривая шкафы. Императрица по рассеянности заперла их и положила ключи в карман.

Лушков этим обиделся, на другой же день отправился к Государыне и просил доложить о нем. Его тотчас впустили.

— Что тебе надобно. Александр Иванович? — ласково спросила его Екатерина.

— Увольнения от службы, Ваше Величество, — отвечал он.

— Что это значит? — с удивлением сказала Государыня.

— Я, Ваше Величество, дорожу моей честью, всегда пользовался вашим добрым обо мне мнением, а вчера приметил, что вы начали меня подозревать и в первый раз взяли к себе ключи. После этого я ни при вас, ни при других местах служить не намерен.

— Помилуй, Александр Иванович, — возразила Екатерина, — я это сделала по ошибке, без всякого намерения. Извини меня. Вот тебе ключи, не оскорбляйся.

Этот самый Лушков, тотчас после кончины Императрицы, представил не записанного в книгах золота и серебра с лишком на двести тысяч рублей и вышел в отставку. (1)

* * *

Екатерина обыкновенно вставала в 6 часов утра и, чтобы никого не безпокоить, зимою сама зажигала дрова в камине, потом садилась за письменный свой стол и занималась делами. Однажды, взглянув нечаянно в окно, выходившее на задний двор, она увидела старушку, которая гонялась за курицею и не могла поймать ее.

— Что это за старушка и что это за курица? — спросила она, призвав дежурного камердинера, и послала узнать об этом. Ей принесли ответ:

— Государыня, эта бедная старушка ходила к своему внуку, который служит поваренком на придворной кухне. Он дал ей эту курицу, которая выскочила у нее из кулечка.

— Да этак, глупенький, он измучил свою бабушку. Ну, если она так бедна, — давать ей из моей кухни всякий день по курице, но битой.