Исторические очерки Дона - [21]
Жесткие и правдивые слова грамоток доходили до сердец многих и многих Русских. Все видели развал кругом. Раздавались голоса: «Нужно нам всем, православным, восстать и прекратить это ужасное зло. Нельзя этого терпеть дальше…»
В Нижнем Новгороде купец Козьма Минин собирал пожертвования на вооружение и содержание ополчения. Кто что мог несли ему. Отдавали крестильные кресты, несли обручальные кольца, женщины приносили свои украшения, поднимался народ. Собирались люди, готовые жертвовать собою за Родину. Во главе ополчения стал доблестный князь Пожарский и повел ополчение на выручку Москве.
Не остались равнодушными к этому освободительному движению и Донцы атамана Межакова. Межаков явился к Ляпунову и сказал, что Донцы готовы постоять за Русь и за веру православную.
Стан Ляпунова полнился разными людьми. Пришли к Ляпунову и недавние сторонники Лжедимитрия, князь Димитрий Трубецкой и Заруцкий, называвшие себя «казацкими атаманами». Они привели с собою Московскую чернь, беглых воров и разбойников.
10-го декабря 1610-го года Лжедимитрий II был убит. Поляки короля Сигизмунда заняли Москву.
В начале марта 1611-го года, не дожидаясь распутицы, разные ополчения пошли к Москве. Пожарский ворвался в окраины города. Москвичи заволновались. Народ, стрельцы и ополченцы князя Пожарского загнали было поляков в Кремль. Москва горела в разных местах.
Ляпунов пошел к Москве с юга. В его стане было неблагополучно. Единственною твердою и дисциплинированною частью у него были Донцы атамана Межакова. Все остальные занимались грабежами и пьянством. Ляпунов пытался восстановить порядок, но люди Заруцкого заволновались и решили его погубить. В стане Заруцкого была составлена поддельная грамота будто от Ляпунова, где говорилось: «…Казаки — враги и разорители Московского Государства. Их следует брать и топить, куда только они придут. Когда, Бог даст, Московское Государство успокоится, тогда, мы истребим этот злой народ».
Донцы, прочитав эту грамоту, возмутились, собрались на круг и потребовали к себе Ляпунова. На круг явились и люди Заруцкого. Ляпунов пытался оправдаться, но люди Заруцкого стали наседать на него со своими обвинениями. Произошла свалка, и Ляпунов был на кругу зарублен.
Когда слух об убийстве на казачьем кругу Ляпунова распространился по Руси восточные и северо-восточные города послали грамоты: «Казаков в города не пущати… а выбрати бы нам на Московское государство Государя всею землею Российския державы; а будет казаки учнут выбирати Государя по своему изволению одни, не сославшася со всею землею, и нам того Государя на Государство не хотети…»
Под влиянием этих грамот Межаков с Донцами стал под команду Трубецкого и Заруцкого.
Глава XIII
Ни князь Димитрий Трубецкой, ни Заруцкий не могли справиться с набранным ими ополчением. Беглые холопы, равнодушные к судьбам Российским, тупые и жадные, не понимали величия совершавшегося вокруг них. Они могли только пьянствовать и грабить население. Они называли себя — «казаками». И это было оскорбительно для Донцов Межакова. Донцы старались держаться в стороне от этой рати Трубецкого.
Оттесненный от Москвы к Ярославлю князь Пожарский, 20-го августа 1612-го года подошел к Москве и остановился в пяти верстах от города, на реке Яузе.
Князь Трубецкой, стоявший под Москвой, послал гонцов к Пожарскому звать князя к себе, чтобы вместе идти на Москву.
Из стана Пожарского ответили: «Отнюдь не бывать тому, чтобы нам стать вместе с ворами казаками».
Трубецкой и его «казаки» обиделись и остались стоять неподалеку от Пожарского по другую сторону реки Яузы, наблюдая за его действиями, но не принимая участия в боях.
Князь Пожарский приступил к осаде Москвы.
Польский гетман Ходкевич спешил на помощь полякам, засевшим в Москве. Вечером 21-го августа Ходкевич занял Поклонную гору, на рассвете 22-го перешел через Москва реку и атаковал ополчение князя Пожарского. С восхода солнца, в продолжение семи часов, поляки бились с ополченцами.
Князь Трубецкой, его начальники и Межаков, наблюдали за боем. Они смеялись над неудачами Пожарского.
— Так им и надо. Богаты пришли из Ярославля! Отстоятся и одни от гетмана.
Солнце перевалило за полдень. Полки Пожарского отступали к стенам Москвы. Польские конные латники понеслись в атаку на мужицкую конницу Пожарского. Та не приняла атаки и стала покидать коней для пешего боя. Поляки врубились в мужицкие ряды.
Возмущенный видом этого избиения Русских поляками, Межаков подошел к князю Трубецкому и сказал:
— От вашей нелюбви к Московскому государству пагуба становится!
Вскочив на коня, он помчался к своим донским полкам и понесся с ними на поляков.
Атакованные сзади поляки смешались, повернули и ушли за Поклонную гору. На другой день Ходкевич, силы которого были потрепаны в бою, пошел от Москвы.
Перед Пожарским были лишь небольшие силы поляков, крепко засевшие в Кремле. Они ожидали помощи от короля Сигизмунда.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
В монографии рассматриваются территориально-политические перемены на Руси в эпоху «ордынского ига», в результате которых вместо более десятка княжеств-«земель», существовавших в домонгольский период, на карте Восточной Европы остались два крупных государства – Московское и Литовское. В центре внимания способы, которыми русские князья, как московские, так и многие другие, осуществляли «примыслы» – присоединения к своим владениям иных политических образований. Рассмотрение всех случаев «примыслов» в комплексе позволяет делать выводы о характере политических процессов на восточнославянской территории в ордынскую эпоху.
Книга в трёх частях, написанная Д. П. Бутурлиным, военно-историческим писателем, участником Отечественной войны 1812 года, с 1842 года директором Императорской публичной библиотеки, с 1848 года председатель Особого комитета для надзора за печатью, не потеряла своего значения до наших дней. Обладая умением разбираться в историческом материале, автор на основании редких и ценных архивных источников, написал труд, посвященный одному из самых драматических этапов истории России – Смутному времени в России с 1584 по 1610 год.
2013-й год – юбилейный для Дома Романовых. Четыре столетия отделяют нас от того момента, когда вся Россия присягнула первому Царю из этой династии. И девять десятилетий прошло с тех пор, как Император Николай II и Его Семья (а также самые верные слуги) были зверски убиты большевиками в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге в разгар братоубийственной Гражданской войны. Убийцы были уверены, что надёжно замели следы и мир никогда не узнает, какая судьба постигла их жертвы. Это уникальная и по-настоящему сенсационная книга.
Для русского человека имя императора Петра Великого – знаковое: одержимый идеей служения Отечеству, царь-реформатор шел вперед, следуя выбранному принципу «О Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе». Историки писали о Петре I много и часто. Его жизнь и деяния становились предметом научных исследований, художественной прозы, поэтических произведений, облик Петра многократно отражен в изобразительном искусстве. Все это сделало образ Петра Великого еще более многогранным. Обратился к нему и автор этой книги – Александр Половцов, дипломат, этнограф, специалист по изучению языков и культуры Востока, историк искусства, собиратель и коллекционер.
Об Александрийской библиотеке — самой знаменитой библиотеке Древнего мира, созданной в III веке до нашей эры с целью собрать «все книги всех народов» (основатели оценивали задачу приблизительно в 500 тыс. свитков) — мы знаем на удивление мало и даже слово «библиотека» понимаем иначе. Профессор Канфора в своей книге подвергает тщательной ревизии всё, что известно об «исчезнувшей библиотеке», и заново реконструирует ее девятивековую историю. Лучано Канфора — выдающийся итальянский историк и филолог-классик, профессор университета г. Бари, научный координатор Школы исторических наук Сан-Марино.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.