Исторические очерки Дона. Часть первая: Всевеликое войско донское. Книга первая: С давнего прошлого по сентябрь 1613 года - [5]
Как же и чем жили казаки в те первые годы заселения Дикого Поля, когда число их не превышало несколько тысяч; в те далекие времена первой половины XVI века, когда Москва хотела их истребить за их молодечество?
Жили:
Жили набегами, разбоем, жили войной… Жили — добычей…
Если пришельцы не плыли в Дикое Поле, опускаясь по рекам Дону, Донцу, Хопру и Медведице на челнах — они шли по шляхам — дорогам, положенным, вернее, — протоптанным вдоль этих рек. Дороги эти назывались «военно-дозорными». Главная, протоптанная из Москвы к Крымскому хану, шла по левой, ногайской стороне Донца. Она входила в Дикое Поле, возле речки Деркула, после шла вдоль течения рек Глубокой и Калитвенец к Сокольим горам. За Сокольими горами, за речкою Быстрою лежал первый казачий городок Раздоры Верхние. Нижние Раздоры, или «первая станица атаманская» находились под Кобяковым городищем.
Казаки ставили свои городки по течению больших рек. Городки эти были окружены тыном и терновыми плетнями, перед которыми были глубокие рвы. За тыном, ближе к городку, были валы с деревянными башнями по углам. Внутри такой крепости стояли большие избы, помещавшие по несколько десятков казаков. Иногда весь казачий городок состоял всего из нескольких таких изб-казарм. Возможно, что название Пяти-избянской станицы произошло от того, что когда то в ее городке стояло только пять изб-казарм. Это были в полном смысле военные станы с военным устройством. Этого требовала суровая жизнь в степи, где казаки были окружены врагами-татарами.
В эту пору, начала XVI века, Дон был пуст. Краковский каноник, оставивший по себе описание Сарматии так пишет о Диком Поле:
…«широко раскинулись степи Алании, покинутые, как Аланами, так и последующими пришельцами. Иногда их пересекают казаки, ищущие по обычаю своему «кого поглотити», ибо живут они грабежами, никому не подвластные и пробегают обширнейшие степи, объединясь в шайки по 10, 20, 60 и более человек…»
В 1538-м году ногайский мирза Келмагмед жалуется Великому Князю Московскому Иоанну Васильевичу (впоследствии царю Ивану Грозному) на притеснения татар от казаков и тот отвечает ему:
…«лихих где нет?.. На Поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки; а и наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят, и те люди, как вам тати, так и нам тати»…
Однако не просто-то «тати» были те казаки, иначе не пришлось бы одинадцать лет спустя, в июне 1549 года Юсу фу, князю Ногайскому жаловаться Царю Московскому Иоанну IV на грабеж, который учинили татарским купцам «казаки севрюки, которые по Дону стоят», а в октябре того же года писал он дополнительно:
«холопи твои, некто Сары Азман, на Дону в трех и четырех местах города поделали, да наших людей и послов стерегут, да разбивают…»
В списке Донских атаманов, хранившемся в Донском музее, в Новочеркасске, под 1549-м годом значится первым Донским атаманом Сары-Азман… Кто он был?.. Возможно, что был он и татарин. «Сары-азман» по татарски — «удалая голова»…
Сары-Азман поставил по Дону Верхние и Нижние Раздоры, Махин Остров на левом берегу Дона, в пяти верстах от нынешней Ольгинской станицы, Монастырский и Смагин городки в юрте нынешней Старочеркасской станицы.
Так «самодурью». пришедшие в Дикое Поле, «баловни» казаки завоевывали себе в кровавых боях место под солнцем, устранились в диком богатом краю и, непризнанные Московскою властью, отрекающеюся от них, и называющею их «татями» — ворами, — делали великое дело расширения русских пределов и их обороны.
«С травы да с воды» не проживешь. Нужна и одежда, нужны люди, чтобы ставить городки и обслуживать их, чтобы ходить за скотом, стеречь в степи табуны, нести всякую домашнюю, черную работу. Казак-воин, подобный западно-европейскому рыцарю — у него главное — война и набеги. У западно-европейского рыцаря были вассалы — его рабы; — у казака, ту работу исполняли пленники — «ясыри» и пленницы — «ясырки»…
Наступал день, когда либо нужда заставляла, либо кровь казачья разыгрывалась в жилах молодца казака-атамана и вот, в праздничный день, выходил на площадь городка, на «майдан», статный молодец, скидывал с головы высокую шапку-трухменку из бараньей смушки, кидал ее на землю и кричал зычным голосом:
— Атаманы-молодцы, послушайте!.. На Сине море, аль на Черное поохотиться; на Куму, или на Кубань реку за ясырьми; на Волгу матушку рыбки половить, иль под Астрахань, на низовье за добычью; иль в Сибирь пушных зверей пострелять…
— Эге! — раздавалось в казачьей толпе. — Это кто же гутарит то?.. О чем речь-то?..
— Иван Богатый кличет чего-й то.
— Иван Богатый?.. Ин быть делу!..
Шапка за шапкой скидывались с лохматых, чубатых голов и бросались на землю. Шире становился круг казаков около первого, бросившего свою шапку, выше поднималась и гора шапок. Несколько сот казаков соглашалось итти в поиск.
— Ну, разбирай, атаманы-молодцы, шапки и айда Богу молиться.
Церквей в городках тогда еще не было, но на площади стояла: часовня-голубец; пропоют казаки около нее молитвы, какие знают и идут в станичную избу, обсудить за чаркою вина поход и избрать походного атамана.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.