Историческая неизбежность? Ключевые события русской революции - [43]

{127}. Кроме того, он распорядился 7 июля отправить Романовых из Царского Села – также по соображениям безопасности.

За три месяца, прошедшие после спонсированного немцами возвращения в Россию, Ленин резко радикализировал партийную линию большевиков, осуществил две попытки переворота и внушил главе Временного правительства такой страх, что Керенский поспешил эвакуировать из столицы и семью Романовых, и их сокровища, лишь бы они не попали в руки большевиков. Впечатляющие достижения – но для Ленина это была только разминка.

Как выглядел бы политический и стратегический ландшафт России в июле 1917 г. без Ленина, т. е. если бы немцы не переправили в апреле на родину его, Крупскую, Радека, Зиновьева и прочих и не снабжали бы их деньгами на пропаганду через стокгольмский банк? Хотя наверняка ничего утверждать нельзя, некоторые ключевые факторы заслуживают рассмотрения. Во-первых, без немецкого финансирования невозможно было бы обрушить на русские армии в Европе такое количество пораженческой пропаганды, которой их бомбардировали в ту роковую весну. Хотя в Петроградском гарнизоне мятежные настроения достигли критического уровня уже к концу февраля, безо всякого немецко-большевистского влияния, на фронте в ту пору настроения были далеко не столь безнадежны и могли бы оставаться таковыми. Если бы не волнения в апреле, либералы вроде Милюкова и Гучкова могли бы возглавлять страну и в июне, и в июле, снять часть политического давления с Керенского, который пытался разрешить самые опасные политические конфликты, спровоцированные Приказом № 1, и каким-то образом примирить интересы Петроградского совета и армии. Начавшееся в июне наступление в Галиции все равно, с большой вероятностью, закончилось бы паникой при известии о немецком подкреплении и, соответственно, спровоцировало бы политический кризис в столице, но героем дня, скорее всего, сделался бы не Ленин, а Чернов, который не был склонен все крушить. При посредничестве Чернова удалось бы выработать компромиссное решение, и Совет согласился бы на восстановление в армии авторитета офицеров в обмен на гарантии со стороны Алексеева, Брусилова или Корнилова – того, кого сочли бы наиболее приемлемым главнокомандующим, – не предпринимать более таких бессмысленных наступлений. В таком случае распад российской армии проходил бы по модели французской армии в результате бунтов после «Мясорубки Нивеля» в мае 1917 г., когда Филипп Петен оказался тем самым полководцем, которому солдаты были готовы доверить свои жизни.

Поскольку Россия не была столь централизованным и единым государством, как Франция, политический прогноз для нее и в случае такого альтернативного сценария выглядит не слишком оптимистично, однако, в отсутствие такой мощной личности, как Ленин, направлявшей антивоенные настроения в наиболее антигосударственное русло, какое только можно себе представить, траектория 1917 г. могла бы оказаться не столь деструктивной. Многое все равно определялось бы немцами. Не имея такого агента, как Ленин, сеющего хаос в тылу, немецкое верховное командование, вероятно, поспешило бы возобновить наступление на Восточном фронте, чтобы нанести России чувствительный удар и подорвать доверие к центристам – Милюкову, Гучкову и Керенскому, решившимся продолжать войну. И все же в какой-то момент немцы прекратили бы наступление, чтобы навязать перемирие на своих условиях и высвободить силы для сражений на западе. Государственные деятели калибра Милюкова добились бы гораздо более благоприятных результатов, чем большевики в Брест-Литовске, и если бы такой договор заключали не большевики, с их репутацией немецких агентов, то и западные страны скорее признали бы это соглашение. Переговоры о перемирии на востоке могли бы даже привести к общей мирной конференции, в которую немцы страстно желали превратить встречу в Брест-Литовске. Без «отравленного кубка» большевистской России, которая соблазнила Германию затянуть мировую войну и на 1918 г. в расчете на приобретенные восточные территории, немцы могли бы согласиться даже на посредничество США (хотя Америка уже присоединилась к Антанте, ее войска все еще не появлялись на поле боя) и в итоге достичь компромисса. Россия все равно потеряла бы значительную часть своей территории в результате мирного соглашения и утратила бы всякую надежду захватить Константинополь. Но это не слишком высокая цена за то, чтобы избежать тех ужасов, которые произошли на самом деле.

6. Дело Корнилова: Трагедия ошибок Август 1917 г. Ричард Пайпс

Эпизод, известный в российской истории как корниловский мятеж – противостояние премьер-министра Александра Керенского и главнокомандующего Лавра Корнилова в августе 1917 г., – фактически обеспечил успех большевистского переворота, произошедшего два месяца спустя. Но этот эпизод имел и более глубокий смысл: он показал, что переломные исторические события могут проистекать не только из решимости и силы, но также из смятения и непонимания. Никто из участников этого эпизода не желал тех последствий, к которым он привел, и все же именно этот инцидент сделал их неизбежными.