Истоки второй свары Всеволодова дома - [2]

С Федором прибыл Авар Девлетим Алим, спасшийся в погребе во время резни в Онузе. Внучатый племянник знаменитого Кул-Гали, автора поэмы «Кысса и Йусуф», погибшего на стенах Биляра, рассказал о жесточайшем сражении на берегу Нузлы и последующем трехдневном штурме Онуза. Татары постоянно меняли уставших воинов на новых, а защитники не имели времени даже чуть-чуть передохнуть.

Два дня город держался, отчаянно отбиваясь. На утро третьего дня татары начали обстрел городских стен камнями, метая их с помощью установленных китайских машин. Услышав о метательных машинах, Великий князь нахмурился и попросил рассказать подробнее, но, увы, ни Авар, ни Федор не могли объяснить ему, как те устроены.

Как погиб Гуль-хан Авар не знал. Наверное, кто-то из спрятавшихся защитников подстрелил его из засады, когда торжествующий победитель вступил в поверженный город. Иначе чем объяснить тот факт, что все жители, захваченные в плен, были убиты татарами. Все, вплоть до женщин и детей…

Слушая рассказ о трагедии Онуза, Антоний поневоле проникся состраданием к человеку, пусть и иноверцу, которому выпала доля увидеть свой город в руинах, свою страну разоренной, а свой народ растоптанный пятой жестоких завоевателей.

Узнав о том, что татары ушли, Великий князь собрал рать и летом следующего 6746 года выступил в бывшие булгарские пределы, которые и привел под свою руку. Тогда же сыну своему Мстиславу дал в удел Городец и Юрьевец, Владимиру — Нижний Новгород и окрестные земли вплоть до устья Ветлуги и Сундовика, а запустевшие булгарские земли прибрал брат великого князя Ярослав, который посадил своего сына Александра на булгарский стол, а сыну Андрею отдал разоренные Биляр и Сувар. Константиновичи получили Галич и Устюг, а рязанский князь Юрий Ингваревич прибрал часть мордовских земель, да поставил две крепостцы — Рясск да Мокшанск — для защиты рубежей.

И вот теперь грозила вспыхнуть вражда между Юрьевичами и Ярославичами. Как не вовремя она приключилась! Старший сын Великого князя Владимирского, Всеволод Юрьевич, сидит на новгородском столе, но вряд ли сможет сильно помочь отцу — уж больно много забот доставляют ему свеи и орденские немцы. Да и от раны он до сих пор не оправился.

Антоний встал, достал с полки предыдущий свиток, развернул его и прочел свои записи за прошлый год.

«Лета 6747 пришли свейские люди на лодьях и встали в устье Невы. И бысть лодей больших девять дюжин. А главными воеводами были Магнус Пусянь, племянник круля свейскаго, да ярл Биргер.

Прознав про то князь Всеволод со дружиною своей и новгородцами охочими выступил на них, напал, разбил и прогнал с большим бесчестием. А ярлу Биргеру князь Всеволод печать на лицо копьем возложил. И захватили добычу богатую и пленников знатных, средь которых был папский легат званием Инквизитор, который отправился в поход, чтобы склонять православных к принятию латинства.

Тогда прислал круль свейский послов просить мира. И взял Всеволод мир на десять лет, да дани пятьсот гривен и мечей вострых шведской работы для дружины своей, а пленных отпустил.

И бысть радость великая и в Новгороде и во Владимире и во всех городах русских».

Антоний развернул свиток дальше, приблизил его к свету свечи, и продолжил чтение.

«Того же года орденские рыцари пришли под Изборск с силою великою и стали станом, требуя земли и воды и людей и скарба. И бысть с ними попы латинские, кои ополчились на веру нашу православную, да рыцарей фряжских дюжина дюжин.

И послали псковичи к Всеволоду и возопили „Приди, княже, ибо изнемогает Изборск. Помоги, Господин Великий Новгород своему меньшому брату!“. И выступил Всеволод с дружиною своей и новгородцами и псковичами и пришел к Изборску в Спасов день.

И бысть сеча лютая, и содрогнулась земля от топота копыт и криков ратей. Исполчились латиняне супротив Всеволодова войска и ударили орденские рыцари клином и смяли псковичей. Новгородцы же устояли. Увидел Всеволод, что падают псковичи, яко трава под косой, и соколом светлым с дружиною своею кинулся на орденских рыцарей.

Сошлись в схватке Всеволод и славный рыцарь фон Фрерин, из баварских земель пришедший искать себе славы. И начал он одолевать Всеволода, коему щит рассек и шуйцу зело поранил. Тогда призвал князь на помощь Богородицу, ударил коня рыцарскаго мечом и поверг врага своего наземь.

В сей миг дрогнули поганые латиняне и обратили коней своих вспять. Бросились на них молодцы-резвецы новгородския и гнали их десять верст и секли нещадна»…

Давно среди князей Всеволодова дома не было такой вражды, почитай четверть века прошло с Липицы. Всегда, коли грозила опасность Владимирской Руси, вставали вместе князья со своими детьми и сыновцами против ворога. В малом друг дружку защищали, а сейчас большое не поделили. Антоний вздохнул, вернул свиток на место, опустился на колени перед образом мучеников Бориса и Глеба и стал молить их о вразумлении князей и ниспослании мира русской земле…