Истоки средневекового рыцарства - [27]

Итак, воин Северной Европы обычно не воевал верхом.

Лошадь была не боевым, а транспортным и парадным животным. Много позже в Дании вождям все-таки пришлось обзавестись необходимым снаряжением и сесть на коня. Но популярным конь так и не стал. Слишком дорого стоило снаряжение. Викинги, вероятно, тоже придерживались обычая саксов и прочих германцев: к месту сражения они прибывали верхом на коне, затем спешивались и сражались как пехотинцы.

Религиозное почитание коня северными германцами было сохранено и после принятия христианства. Особенно сильное выражение оно получило в «Эдде», где сочетается с религиозным почитанием священного оружия. На наш взгляд, подобный параллелизм — постоянное явление. Недаром викинг бросает клятвопреступнику тройное проклятие: «Чтобы корабль твой стал недвижим даже при попутном ветре! Чтобы конь твой не пошел галопом, даже если ты будешь бежать от противника! Чтобы твое оружие не поразило никого, кроме тебя самого!» Коль скоро оружие, конь и корабль упоминаются вместе при произнесении проклятия, значит, для этого была глубокая причина. Клятву приносят именно на них: «Клянусь палубой корабля, ободом щита, крупом коня, лезвием меча моего…» Столь значительна их сакральность, что они образуют магический ряд, свойственный обычно только человеку. Выделяя их из всего остального мира вещей, им дают даже имя собственное.

Накануне европейского средневековья германцам, последовавшим примеру степных народов и их обычаям, удалось создать религиозно-магическую систему, центральным пунктом которой было единство «конь-всадник». От Галлии до Испании, повсюду в Средиземноморье это единство христианским миром было принято. Мир этот был готов включить это единство в свою культуру, сделать собственным достоянием. Значение такого факта не следует игнорировать. Благодаря ему можно глубже уяснить феномен западной рыцарской цивилизации уже в самый момент ее зарождения.

Неприязненное перо Аммиана Марцеллина рисует варвара в ужасном облике кентавра. Да, кентавра![62] Но Аммиан даже не подозревает, сколь точно бьют в цель его на блюдения. Варвары привыкли жить вместе с конем, величать его по имени, беседовать с ним. Они не удивились бы, ответь он вдруг человеческим голосом. Столь глубоко укоренилась в их жизни традиция считать коня мудрым, обладающим даром речи и прорицания. Они готовы рисковать жизнью ради своего коня. Они уверены, что в трудный час он тоже придет на помощь и выручит из беды. Они восхищены, как дети, его великолепием, заботятся о его здоровье. Они уверены, что конь не оставит их и после смерти. Одним словом, действительно кентавры.

Подтверждением тому слова, запечатленные в «Аламаннской правде», хотя, надо сказать, аламанны и не прославились как самые блестящие конные воины: «Оскорбить коня — это то же, что оскорбить всадника».

Прометей, Гефест, шаман

На византийских иконах, где изображена борьба св. Георгия с драконом, мы видим красного коня. Из ноздрей его вылетает сноп огненных искр, клубы дыма. Это огнедышащий конь. Лучше не скажешь о его природе, связанной со стихией огня. Однако некоторые все же считали этого коня порождением воды или подземного царства. Но смеем утверждать, что боевой друг св. Георгия — конь солярный, уранический, борьба его с водными и подземными чудовищами имеет символическое значение. Это схватка животворных сил неба с безликими, слепыми силами хаоса, которые гнездятся под землей.

В индоевропейской мифологии, равно как и в тюрко-монгольской, ассоциация «конь — огонь» предполагает также «металл — огонь». Подобно славному коню, металлы, в особенности железо, имеют двойное происхождение: небесное, метеоритное, или подземное, хтоническое. Железо падает раскаленной звездой с неба или извлекается из мрачных недр и выплавляется с помощью огня.

Несколько ранее мы уже писали о том, что лошадь играла важную роль в период перехода от античности к средневековью, занимая место как бы в центре тогдашней нехристианской религиозно-мистической вселенной. Географический центр «культа лошади»- евразийские степи, Кавказ, Закавказье, Иранское нагорье. Отсюда кавалерия в латах и культ лошади устремились на Запад. Изучая «предысторию» средневекового рыцаря, нам следует принять во внимание, что он не только конный воин, но и воин тяжеловооруженный, обладающий оружием, для того времени чрезвычайно эффективным. Металлы, их обработка, превращение железа в наступательное и оборонительное оружие высшего качества — это существенные знаки столетии, в течение которых совершается переход от античности к средневековью. Металлы, как и лошадь, все более интенсивно используются, подвергаются более тщательному отбору. Они также составляют основу широкого и многообразного религиозно-мистического комплекса. Одновременно учитывать два этих фактора (технический и религиозно-мистический) — значит глубже понять, каким образом всадник, закованный в латы, сумел сосредоточить в себе в канун средневековья определенную сумму знаковых символов и ценностей, благодаря которым он представал перед современниками в ореоле непобедимости и превосходства.