Истоки средневекового рыцарства - [131]

Во Фландрии, напоминавшей в данном отношении Бургундию, где тоже были «замковые воины», обстановка сложилась иначе, впрочем так же, как и в Лотарингии. Более всего удивляет тот факт, что среди несших военную службу конных воинов было немало министериалов, то есть королевских должностных лиц, чей личный юридический статус чаще всего полусвободный или вовсе несвободный. В Лотарингии в период между Х — XI вв. это явление получило значительное развитие: министериалам стали доверять как хозяйственные, так и военные должности. Благодаря этому общественный престиж данной группы возрос, улучшилось и ее экономическое положение, одним словом, «уровень жизни» намного превзошел «уровень жизни» свободных лиц, тогда как юридический статус этой зажиточной группы по-прежнему оставался таким же низким. Что касается использования министериалов на военной службе, то, судя по всему, первыми тут были церковники, которые раньше светских сеньоров стали обзаводиться эскортом телохранителей, состоявшим из конных воинов-несвободных. Дело в том, что такие конные воины стоили дешевле, чем воины-свободные, им не нужно было делать дорогих подарков, учитывая их юридически зависимое положение, этим воинам можно было доверять гораздо больше, чем свободным вассалам. Несомненно, несвободными были некоторые из тех, кому епископ Льежа роздал в конце Х в. треть своих владений. Сама терминология указывает на то, что несвободными были многие воины, которые в 1047 г. составили армию епископа Вазона Льежского. Нередко в документах, относящихся к истории Лотарингии, описываются случаи, когда какой-нибудь несвободный получает землю при условии, что он будет нести воинскую службу.

Жизнь «по образу воина» в конечном итоге приводила к социальному продвижению. Впрочем, как свидетельствует документ из Болье, было бы весьма затруднительно провести различие между «воином» и теми, кто, выполняя аналогичные функции, не являлся настоящим воином, особенно если бы нашелся такой несвободный, который пожелал бы выдать себя за воина. Таким образом, воинское сословие было и оставалось по крайней мере до середины XII в. «открытым» сословием, весьма расплывчатым и подвижным образованием, если взглянуть на него с юридической точки зрения. Между тем в социальном, моральном и поведенческом отношении уже предпринимались попытки его типизировать.

В некоторых районах, из которых в дальнейшем сложилась нынешняя Бельгия, появились своеобразные «держатели»; их принято было называть «конные воины» (cavallarii). Они отличались от просто воинов (milites). Речь шла о подчиненных, использовавшихся в качестве курьеров и членов эскорта. В виде бенефиция они получали «держания». В «Деяниях аббатов св. Бертина» о «воинах» и «конных воинах» говорится таким образом, что можно предположить наличие сходства между этими категориями. Отдельные историки полагают, что из числа этих «конных воинов» позднее могли рекрутироваться министериалы, так как здесь главную роль играло их умение обращаться с лошадьми и оружием. Они могли со временем составить гвардию конных воинов сеньора. В описании владений Прюмского аббатства за 893 г. встречается упоминание о так называемых «скарариях», которые, судя по всему, являются преемниками каролингских «конных воинов». До XII–XIII вв. они оставались известными под именем «скарарии, скараманни, министериалы».

В Германии, особенно в некоторых ее районах, общественные структуры сохраняли верность германским традициям. Раскол свободных на «воинов» и «селян» здесь не произошел. Точно так же не наблюдалось здесь (в отличие от Франции) и стремления к развитию вассалитета. Аллод не получил здесь широкого распространения. Разумеется, и здесь были «вассалы», коль скоро проживали они на вверенных им «держаниях». Баккалуми, или гаустальды, проживали в доме сеньора в качестве его свиты. Таким образом, свободные жили той же жизнью, что и несвободные — вооруженные телохранители сеньора. В этой среде и создавался новый тин человека, преодолевавшего древние политические и юридические перегородки. Высказывалось предположение, что между немецкими министериалами каролингской и феодальной эпох существует связующее звено «конные воины», некая группа министериалов, служившая в качестве конных вестовых. Однако, как выяснилось, это была весьма немногочисленная группа. Правда, этимология слова «рыцарь» (Ritter), в дальнейшем использовавшегося в немецком языке для обозначения собственно рыцаря, содержит в себе образ «путешественника», «скачки верхом на коне» и, казалось бы, только подтверждает подобную гипотезу. Впрочем, термин Ritter, которому предшествует южнонемецкий Riddere, является поздней калькой с французского chevalier, связанного с глаголом reiten — «ехать верхом».

Как бы там ни было, но только в эпоху германского короля Генриха Птицелова (919–936) воин несвободного происхождения выходит на авансцену немецкой военной истории. Под воздействием угрозы со стороны венгров Генрих обратил внимание на так называемых «сельских рыцарей», имевших в своем распоряжении тяжелое вооружение и несших охрану основанных королем укрепленных замков. Здесь обосновывались также и прочие воины самого различного происхождения. Тяжелая кавалерия сыграла немаловажную роль в кампаниях против венгров и славян. Они обеспечили покорение чешских земель. Однако наиболее интересный документ всей немецкой военной истории Х в., несомненно, список самых крупных вассалов Оттона II, которые должны были предоставлять ему конных воинов в полной экипировке, с тяжелым вооружением. Мы уже видели, что в эпоху Карла Лысого тяжелое вооружение требовалось от тех конных воинов, которые владели 12 мансами, то есть 120–160 га земли, если верить современным подсчетам. Естественно, не так-то легко перевести подобные данные в точные цифры. Во всяком случае, из документа следует, что, вероятно, среди этих вассалов было немало министериалов. Так, в Германии времен Оттона складывалась ситуация, которая на протяжении всего средневековья останется типичной для этой страны. С одной стороны, обращает на себя внимание сохранение пехоты, состоящей из свободных аллодистов, которые, как, например, в Саксонии, просуществовали очень долгое время. С другой — рост кавалерии за счет притока в нее воинов несвободного происхождения — министериалов, которым было суждено создать в XII в. немецкую придворную рыцарскую культуру.