Истоки Нила - [14]

? Мне ты ничего не говорил».

Боб смирил свой гнев, заверил в полном отсутствии интереса к коммерческому аспекту Бенсонов с его стороны, предложил письменно оформить обязательства и расписаться кровью, только бы ему позволили увидеть Китти. Шэдвелл пожал плечами, мусоля свои крошечные усы весом в карат. «Напишите девушке письмо, — сказал он, самодовольно ухмыляясь. — Заверяю вас, вся корреспонденция будет доставлена по адресу». И тут пробка рассосалась, и ягуар рванул вперед, а Норин сложила губы для воздушного поцелуя.

«Написать?» Ах, Господи помилуй, конечно же Боб писал. Каждый день, а зачастую и по два письма на дню, и так проходили недели. Но ответа он так и не получил. И тогда он понял, что письма его дальше рук Норин (миссис Т.Петтис), вероятно, никуда не попадают, а она, конечно, тайно злорадствует и насмехается среди окружающей ее роскоши; он отчаялся и писать перестал. Где же Китти с личиком в форме сердечка, Китти со светло-золотистыми волосами, Китти с голосом эльфа? Где же ее папа и мама, и трое братьев? Где же теперь истоки Нила? Ах, где они?

Так что вот. Вряд ли можно предположить, чтобы Шэдвелл силой похитил всю семью Бенсонов, однако факт остается фактом: они исчезли, не оставив почти никаких следов, а единственная оставшаяся ниточка ведет прямо и неуклонно к дверям компании «Т.Петтис Шэдвелл и Компаньоны, советники по исследованиям рынка». Может, он затащил их всех в какое-нибудь прибежище среди лесов в глухих отдаленных местах возле Гор Смоки? А может, они и сейчас вершат свои пророчества среди вечно растущих, постоянно приумножающихся предместий города Ангелов? Или с дьявольской гениальностью поселил их так близко, совсем под носом, что дальнозоркий взгляд наверняка никогда их не обнаружит?

Быть может, в глубинах Бруклина, в уличных лабиринтах, где и армии топографов навряд ли удастся отыскать собственные столбики? Или в бездонном Квинзе, бескрайнем мире красного и желтого кирпича, где сердцами ищущих овладевают болезни и слабость?

Розену это неведомо, но его это по-прежнему волнует. Он пишет, чтобы выжить, но живет поисками, он то продает что-то, то ищет, и периоды голода сменяют промежутки пиршеств, но он так и не теряет надежды.

Вот Филлипс Энхалт теперь живет не столь благополучно. В отличие от Боба у него не осталось надежд. Энхалт по-прежнему числится среди служащих Дж. Оскара Резерфорда, но углового кабинета у него больше нет, у него вообще нет отдельного кабинета. Энхалт потерпел поражение: теперь Энхалт сидит за письменным столом в закутке для прочих неудачников и новичков-учеников.

А в то время, как Боб неустанно прочесывает улицы — ведь кто знает, где ему, быть может, удастся обнаружить бьющие ключом, булькающие истоки, — и в то время, как Энхалт пьет горький чай и вкалывает, словно раб на соляных копях, эта свинья, этот хам, презреннейший из всех людей на свете, Т.Петтис Шэдвелл, имеет целых три этажа в новом здании из стали, алюминия и сине-зеленого стекла в квартале от собора; у него есть ложа в Мет [19], дом в округе Бакс, участок в Винограднике [20], квартира на Бикмэн Плейс, кадиллак, бентли, два ягуара, яхта, на которой могут разместиться десять человек, и одна из самых изысканных небольших (но постоянно расширяющихся) коллекций картин Ренуара, находящихся в настоящее время у частных лиц…