Истоки контркультуры - [97]
Однако профессор Медавар забыл пояснить, на ком ставится «брутальный акцент»: на экспериментаторе или на субъекте эксперимента. Будет ли различие в методологии, если, например, испытуемый сможет сказать «Мне грустно» или «Мне больно»?
Умный анализ этики и психологии экспериментов на животных (а также новые, еще более отвратительные примеры из практики) см. у Кэтрин Робертс, «Животные в медицинских исследованиях» в ее книге «Научное сознание» (Нью-Йорк. Бразиллер. 1967).
(3) Это взято из исследования эффектов боевой бомбардировки мирного населения с особым акцентом на возможные результаты термоядерной бомбардировки. Исследование проводилось на гранты от ВВС США и офиса начальника медицинской службы при бюро прикладных социологических исследований Колумбийского университета и было опубликовано с помощью субсидии Фонда Форда. Следует отметить, что выводы ученого в целом оптимистичны в отношении быстрого восстановления после ядерной войны. Он даже делает предположение, что широкомасштабное разрушение культурных артефактов в такой войне может возыметь эффект, аналогичный уничтожению варварами греко-римских памятников и архитектуры: дескать, освобождение от мертвой руки старого искусства в свое время открыло дорогу итальянскому Возрождению.
«Мы намеренно избегали разжигать эмоции. В этой сфере науки, которая вызывает сильнейший ужас, страх или надежду, ученый испытывает серьезное искушение ослабить стандарты объективности и дать волю своим субъективным чувствам. Нет такого человека, который не был бы глубоко взволнован и обеспокоен фактом существования ядерного оружия. Эти эмоции, безусловно, необходимы для мотивации деятельности, но они не должны искажать выяснение истины или предварительные данные.
Эта книга рассказывает о социальных последствиях реальной бомбардировки, начиная от различных типов разрушений как определенных физических событий, шаг за шагом изучает воздействие бомбардировки на городское население – на его размер, состав и занятия – и наконец анализирует последствия бомбардировки для населения одной или нескольких стран… Хотя мы глубоко обеспокоены моральной и гуманитарной стороной разрушений, вызванных бомбардировкой, мы исключили их из книги – не потому, что считаем их второстепенными проблемами, но потому, что их лучше рассматривать отдельно и в ином контексте».
Этот «иной контекст», впрочем, автор так и не объясняет. Однако он действительно размышляет над «эффектом», который массовая бойня оказывает на моральное состояние людей. Обратите внимание, как употребление выражений «очевидно», «на основании», «можно утверждать» и «существуют доказательства» ловко денатурируют ужас обсуждаемой темы.
«Влияние случайных жертв на моральное состояние выживших происходит в основном от вида убитых и раненых и от эмоционального шока в результате потери родственников и друзей… Ни в одном другом аспекте воздушные рейды не вызывают столь серьезных эмоциональных потрясений, как в том, что касается вида смертей и мучений. В ходе интервью с людьми, пережившими атомную бомбардировку, выяснилось, что треть из них были эмоционально подавлены из-за смертей, которые они видели, и только менее пяти процентов испытывали страх или иную форму эмоциональных отклонений из-за вспышки, грохота, взрыва, разрушений и пожаров».
Атомная бомбардировка вызвала более эмоциональную реакцию, чем обычная. Янис заявляет:
«Очевидно, дело здесь не просто в значительных потерях убитыми и ранеными, но и в специфическом характере повреждений. Сильно изменившийся внешний вид тех, кто получил тяжелые ожоги, произвел сильнейший эффект на тех, кто их видел. На основании этого с высокой вероятностью можно утверждать, что коррелятом исключительных поражающих характеристик атомного оружия является необычайно интенсивное эмоциональное воздействие на тех, кто не пострадал, вызванное видом тех, кто оказался в числе потерь.
Сильное эмоциональнее потрясение от вида изуродованных тел отмечалось и в отчетах о менее мощных катаклизмах мирного времени, например, после взрыва на промышленном предприятии.
Нас эти эмоциональные отклонения интересуют лишь поскольку, постольку они влияют на внешнее поведение горожан. Отмечаются две противоречивые формы краткосрочных реакций. Можно утверждать, что будут преобладать апатия и дезорганизация. С другой стороны, эмоциональное потрясение при виде потерь может усилить бегство или оборону. Существуют доказательства обоих видов реактивного поведения, причем последний стимулируется эффективным руководством и направлением выживших на полезную деятельность» (Фред С. Айкл. Социальное влияние разрушений от бомбардировки (Норман. Окланд. Университет Оклахома пресс. 1958). С. vii-viii; 27–29).
(4) Как полагает автор приведенного выше фрагмента, новая социальная наука операционного анализа проделала впечатляющую работу по поиску пока еще неторных путей для исследований. Вот, например, несколько предложенных тем, на которые корпорация РАНД в 1958 году получила правительственные гранты – несколько миллионов долларов – как на часть своих исследований, посвященных защите гражданского населения:
Студент Лос-анджелесского института киноведения, а впоследствии видный кинокритик Джонатан Гейтс становится одержим легендарным режиссером-экспрессионистом Максом Каслом, который снял несколько скандальных шедевров в 1920-е гг. в Германии и череду фильмов ужасов уже в Голливуде, прежде чем исчезнуть без вести в 1941 г. Фильмы Касла производят странное, гипнотическое воздействие, порождают ощущение буквально осязаемого зла. И тайна их оказывается сопряжена с одной из самых загадочных страниц истории Средневековья…
Впервые на русском — новый роман автора знаменитого конспирологического триллера «Киномания»!Все знают историю о докторе Франкенштейне и его чудовище; за минувшие почти два столетия она успела обрасти бесчисленными новыми смыслами и толкованиями, продолжениями и экранизациями. Но Элизабет Франкенштейн получает слово впервые. История ее полна мистических ритуалов и сексуальных экспериментов, в ней сплелись древняя магия и нарождающаяся наука нового времени, и рассказана она голосом сильной женщины, столкнувшейся с обстоятельствами непреодолимой силы.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.