Истоки и победа. 1810–1917 гг. - [176]

Далее отряд Вильи отправился в бывший центр ороскистского движения Сан-Исидро, где были торжественно, с оркестром и петушиными боями, отпразднованы именины командира.[526] В местечке Санта-Исабель, том самом, где расстреляли в январе американских рабочих и инженеров, вильисты разгромили отряд генерала Кавасоса, который Тревиньо отправил на поиски Вильи. Упоенные победой, солдаты Вильи не выставили на ночь караулы, и утром их разбудил новый отряд каррансистов во главе с генералом Осуной. В панике вильисты бежали. Однако солдаты Осуны были деморализованы видом десятков расстрелянных пленных, тела которых лежали на улицах. И когда одна из небольших групп вильистов открыла огонь, солдаты Осуны бросились наутек, решив, что их заманивают в ловушку. На следующий день вильисты действительно пришли в себя и атаковали Осуну, который укрепился на окрестных холмах. Бой был коротким, и каррансисты бежали. Многих настигли (у солдат были плохие и некормленые кони) и расстреляли.

Тревиньо, правда, не видел в успехах вильистов большой беды. Любой неудачный бой имел у него свое объяснение. В одном случае подвела несогласованность действий, в другом каррансисты по ошибке обстреляли друг друга и так далее. Тревиньо сообщал Обрегону, что основной причиной неудач помимо описанных выше случайностей является недостаток боеприпасов. Следует отметить, что после стычки у Парраля в апреле 1916 года американцы сначала сократили, а потом вообще запретили поставки оружия и боеприпасов в Мексику, чтобы оказать давление на Каррансу После этого во многих частях действительно стал ощущаться недостаток боеприпасов. Вилья же заранее заготовил несколько складов, и у него такого недостатка не было.

Однако Обрегон не поверил объяснениям Тревиньо. Он считал основной бедой командующего каррансистами в Чиуауа неправильную тактику. Следовало не ждать нападений Вильи, а атаковать его в инициативном порядке. Кстати, в этом случае, по мнению Обрегона, был бы меньше и расход боеприпасов. Но Тревиньо был только мастером обороны – именно он несколько месяцев успешно сдерживал атаки вильистов на порт Тампико в 1914-1915 годах. Поэтому Обрегон решил направить в Чиуауа командующего войсками соседнего штата Дуранго генерала Мургую. Напомним, это он разгромил Вилью при Леоне в 1915 году, когда сам Обрегон был тяжело ранен. Тревиньо воспринял свое подчинение Мургуе как оскорбление и подал в отставку. Обрегон отставку не принял, намекнув, что сначала Тревиньо должен искупить позор за свои неудачи. В ответ тот поклялся когда-нибудь убить Обрегона.

Вилья же отправил Тревиньо открытое письмо, в котором «докладывал», что около 300 бойцов стоит вычеркнуть из списка живых, и просил прислать ему еще солдат и офицеров.[527] Назвав адресата предателем (американцы в Чиуауа, но их никто не прогоняет), подытожил Вилья свое издевательское послание так: толковать, мол, с Тревиньо – все равно что разговаривать с необразованным ослом.

Впервые после ноября 1915 года Вилья, ощутив свою силу, снова обратился с манифестом к нации.[528] На этот раз воззвание было выдержано в подчеркнуто националистических тонах. Социальных реформ Вилья не обещал. Он призывал сосредоточить усилия исключительно на борьбе с «врагами нашей расы» – американцами. Вилья предлагал немедленно лишить всех иностранцев права владения собственностью в Мексике. Только те из них, кто принял мексиканское гражданство и прожил в стране не менее 25 лет, должны были получить возможность приобретать недвижимость, да и то вдалеке от границы. Вилья даже предлагал полностью прекратить всю торговлю с США и перерезать ведущие в Америку телеграфные и железнодорожные линии.

На первый взгляд, эти требования выглядели несколько утопично. Но, как ни странно, они свидетельствовали о хорошем политическом чутье Вильи. В то время (конец 1916 года) Карранса опять широковещательно объявлял о грядущих глубоких реформах, а многие генералы-губернаторы на местах (например Кальес в Соноре) уже активно проводили их в жизнь. В этих условиях поднять людей на вооруженную борьбу под лозунгом социальных реформ было тяжело. Зато американцев ненавидели все, в том числе и многие солдаты и офицеры каррансистской армии.

В манифесте Вилья высказал и одну мысль, очень сходную с тем, что предлагал Обрегон: будущим президентом Мексики не должен стать кто-либо из генералов, а Конгресс нужно составить из людей «скромного» происхождения – тех, кто не понаслышке знает о чаяниях простых мексиканцев.

Манифест действительно сыграл свою роль, и к Вилье потянулись дезертиры из каррансистской армии. Американцы отмечали, что правительственные войска удерживают только крупные города и что симпатии подавляющей части населения Чиуауа на стороне вильистов. Из такой оценки ситуации они сделали довольно оригинальный вывод – решили отравить Вилью. Им удалось войти в контакт с японцами, которые прислуживали Вилье и его семье. Вилья терпеть не мог китайцев, считая, что все они бедняки и их иммиграция ничего не может дать Мексике, зато японцев он, как и многие мексиканцы, очень уважал. Это уважение стало распространяться в Мексике после удивительной для всего мира победы Японии в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Страна восходящего солнца убедительно продемонстрировала, как за короткий срок можно превратиться из отсталой полуколонии в ведущую мировую державу. Многие мексиканцы видели в этом яркий пример для подражания. Например, офицеры мексиканской армии внимательно изучали историю всех крупных сражений Русско-японской войны, и одним из главных усвоенных уроков было широкое применение пулеметов.