Истоки и победа. 1810–1917 гг. - [156]
Войска Кальеса постоянно получали с американской стороны продовольствие и боеприпасы. По совету Обрегона Кальес опутал окопы вокруг Агуа-Приеты колючей проволокой, а некоторые участки велел заминировать. Пулеметы и артиллерия каррансистов были готовы к еще одной бойне и ждали лобовых атак вильистов. Возможно, если бы Вилья узнал о прибытии к Кальесу пополнения, он отменил бы штурм. Но при соотношении сил пять к одному в его пользу Вилья не сомневался в быстром успехе.
30 октября 1915 года отряд разведчиков Кальеса обнаружил «Северную дивизию» в районе ранчо Слотера. После этого командующий каррансистами (в будущем он, как и Обрегон, станет президентом Мексики) решил спровоцировать Вилью на лобовую атаку. Кальес подтянул несколько тяжелых орудий поближе к лагерю Вильи и открыл огонь. Вильисты, перетащившие артиллерию через Сьерра-Мадре, ответили огнем на огонь. Кальес приказал своим артиллеристам отступать, и за ними тотчас же бросились «дорадос», чтобы на плечах противника ворваться в Агуа-Приету. На подступах к городу вильисты попали в песчаную бурю и из-за плохой видимости открыли стрельбу по своим. Однако это все же не помешало им броситься в атаку на укрепленные позиции Кальеса с криками «Вива Мехико!» и «Вива Вилья!».
Битва за Агуа-Приета, 1915 г.
Увы, результат этой фронтальной атаки ничем не отличался от таких же атак при Селайе или Леоне. Нападавшие откатились назад с чудовищными потерями. Однако Вилья в необъяснимом упорстве еще три раза бросал своих людей на колючую проволоку. Безуспешно. Возможно, на этот раз тактика Вильи имела под собой основания: он ведь думал, что силы Кальеса немногочисленны и истощены боями. Находясь в неведении относительно роли США, Вилья строго приказал своим войскам вести бой так, чтобы на американскую территорию не залетали снаряды или пули.
А на той стороне границы, несмотря на предостережения Фанстона, сотни жителей Дугласа в бинокли наблюдали за происходившим в Мексике боем.[469] Зеваки забирались на железнодорожные вагоны, чтобы лучше обозревать панораму сражения. Это был настоящий вестерн, только с реальными страданиями и кровью.
Не добившись успеха, Вилья решил прибегнуть к своей самой неотразимой тактике: ночной атаке. Для этого как нельзя лучше подходили отряды индейцев яки. В ночь на 3 ноября 1915 года они ползком двинулись через проволочные заграждения. Неожиданно в лицо им ударили три мощных прожектора. Ослепленные индейцы десятками умирали под плотным пулеметным огнем.
«Северной дивизии», понесшей большие потери, пришлось отойти от Агуа-Приеты, и она расположилась на отдых в небольшом приграничном городе Нако. Положение бойцов Вильи было ужасным. Раненые страдали от недостатка медикаментов, особенно морфина. Прослышав об этом, владелец уже известной нам по событиям 1906 года горнорудной компании из Кананеа Джордж Кингдон прислал Вилье двух врачей-американцев. От них и узнал Вилья страшную для себя правду: именно благодаря американцам Кальес получил подкрепление, решившее исход битвы. Вилья был потрясен. Ведь он на протяжении всей гражданской войны оберегал американскую собственность в Мексике. В ярости Вилья приказал расстрелять обоих врачей, но потом, когда американская компания из Кананеа согласилась уплатить ему «налог» в 25 тысяч долларов, все-таки отменил приказ.[470]
Но теперь для Вильи дело было уже не в деньгах. Его отношение к американцам переменилось коренным образом. Через пограничный забор из колючей проволоки Вилья провел переговоры с Фанстоном и попросил передать американскому правительству предупреждение: больше он не оставит без реакции любую переброску войск Каррансы по территории США. К тому же Вилья прекрасно понимал, что и прожекторами Кальес обязан американцам. Ведь в Агуа-Приете просто не было электричества, и без подключения к американской сети Кальес не смог бы использовать столь удачное противоядие от ночных атак. Многие вильисты были вообще убеждены, что прожекторы находились на американской территории.
После поражения при Агуа-Приете политическая стратегия Вильи полностью изменилась. Отныне он стал самым бескомпромиссным борцом против своих недавних союзников-американцев. Однако нельзя видеть в столь радикальной смене курса лишь отражение справедливого возмущения Вильи вмешательством США в гражданскую войну. Как мы помним, в отличие от Каррансы, Вилья не осудил оккупацию войсками США Веракруса в апреле 1914 года. Нет, он, несмотря на отсутствие формального образования, все-таки был расчетливым политиком и предпочитал продумывать свои шаги на несколько ходов вперед. Другое дело, что не всегда его анализ политической и военной ситуации был правильным.
Заняв жесткий антиамериканский курс, Вилья рассчитывал спровоцировать военную интервенцию США в Мексику, которая либо вынудит Каррансу заключить с ним перемирие для совместной борьбы против агрессоров, либо побудит патриотично настроенных генералов-каррансистов свергнуть самого «верховного главнокомандующего».
9 ноября 1915 года Вилья из Нако обратился к нации с манифестом – самым объемным и детальным из всех своих воззваний.
