Исток - [36]

Ее глаза наполнились светом. Она сложила ладони, как для молитвы, а потом вся подалась вперед и поцеловала его с такой исступленной страстью, что он даже слегка растерялся. Он разъединил ее сложенные ладони и притянул ее к себе. Их тела вжались друг в друга, сцепились намертво.

— Нельзя заставлять человека делать что-то такое, чего он не хочет, — сказал Сновидец. — Никого. Даже героя Истории.

Она посмотрела ему в глаза.

— И особенно — героя Истории, — рассмеялась она. Ее лицо замерцало, как вода в лунном свете. — Только ты в это не веришь, правда?

— Не знаю… Я уже ничего не знаю. — Он задумался.

Ее лицо преобразилось, ее красота стала еще более неистовой и странной.

— Я знаю, Сновидец, ты сделаешь что-то такое… прекрасное и удивительное. Я это знаю. И ты это знаешь. И ты идешь к своей цели.

Талис выскользнула из его объятий и отступила на пару шагов. Она смотрела на него, и постепенно восторг у нее на лице сменился печалью: как будто некая тяжкая дума пробилась сквозь радужный блеск ощущений и образов.

— Знаешь, Сновидец, что говорят про сон? Что сон — состояние, близкое к смерти. — Она сжала кулаки. — Мертвые могут входить напрямую в сны. Они могут вернуться из пустоты: жить, разговаривать, совершать всякие действия. Они выходят из смерти обратно в жизнь. Для них это так же легко, как перейти через мелкий ручей.

— И я уже начинаю думать, — продолжала она, помолчав, — что, если мертвые могут входить в сны живых, может быть, все-таки можно вернуться и в явь. И ожить уже по-настоящему. Может быть, он существует, проход из смерти — обратно в жизнь. То есть, может быть, я сейчас сплю, и мне снится сон, и в этом сне мне удастся найти дорогу обратно в жизнь. Может быть, ты пришел сюда только за тем, чтобы провести меня через этот ручей. Туда, в мир живых. Может быть, это и есть истинная причина, почему ты попал в эту Историю.

Сновидец печально покачал головой.

— Красивая мысль, — сказал он. — Вот только какой из меня провожатый? Я сам безнадежно запутался в этих дорогах и этих мирах.

Ее глаза вспыхнули гневом.

— Ты смеешься надо мной, Сновидец?

— Талис, вся эта История, вообще все…

— Я не понимаю.

— Послушай, когда Сирены появились на Земле, они уже были испорчены тьмой Намиды. И мне нужно знать, что именно воплотилось у нас на Земле: они все несли в себе зло или кто-то из них все-таки больше походил на Сен?

— Не бойся тьмы в этой Истории, Сновидец, — проговорила она с нажимом. — Тьма — это та сила, которая питает любую историю. А что касается твоего вопроса… ты должен сам все узнать. Только сам. Я лишь повторю, что уже говорила однажды…

…время удивления и чудес. Но это было еще и время безмерных страданий, исступленных желаний… и любви.

— Ты уходишь от ответа. На самом деле я сейчас лежу в Пустошах, на последнем вымышленном издыхании.

— Я к этому не причастна, — резко проговорила она.

— И ты все равно не умрешь. В этот раз.

Он долго молчал, а потом сказал так:

— То, что ты говорила о снах… что можно выйти из сна…

— Да.

— Думаешь, мертвые настолько глупы, что будут стремиться обратно в жизнь после того, как уже с ней разделались? В снах они вольны выбирать, когда им быть мертвыми, и при этом им вовсе не нужно умирать еще раз. — Он пристально смотрел ей в глаза. — Если это — всего лишь сон, как ты думаешь, смогу я вернуться обратно в жизнь… я смогу?

Он отвел взгляд.

— Я думаю, нет, — сказал он, усмехнувшись.

Талис вдруг ожила, словно некая таинственная сила вернула ее к жизни.

Она прикусила язык. Ее голос уплыл, растворившись в ничто, точно тень легкого облака. И она замолчала, словно слова запечатали ей губы.

— Почему мое имя стоит на обложке той книги, Талис?

— Какой книги?

— Не важно, — сказал он раздраженно.

— Запомни, пожалуйста, что я тебе говорю. В этой Истории твоя задача — увидеть не то, что открыто для видения, а найти новые ракурсы и перспективы. Расскажи эту Историю словами, идущими от души. Отдай ее миру. Сделай так, чтобы она вновь ожила.

— Раньше ты говорила не так, — тихо сказал Сновидец.

— Что ты имеешь в виду?

— Это была наша История… а теперь ты говоришь: твоя История. Мы по-прежнему вместе?

— Мне пора. Ты уходишь. Тебя уносит.

— Нет, подожди.

— Мне надо идти… я… я люб… лю…

— Талис!!!!!

14

Темнота… тишина…

— Страшно, Сновидец? Никому больше нельзя доверять.

— Кто… ты…?

— Да ладно, Сказитель, обойдемся без церемоний.

— Пошел ты к черту, Линиум. Если бы ты знал, как мне все это надоело.

— Тебе надо было прочесть «Исток», пока такая возможность была. — Линиум рассмеялся. — Ну, или хотя бы ту часть, где описано, как у тебя ничего не вышло.

— Как-то в этой Истории слишком много меня. По идее, я должен ее узнать и потом рассказать, а не выступать главным героем.

Он на секунду задумался.

— Знаешь, Линиум, мне кажется, что ты хочешь мне что-то сказать. По-моему, ты сам в свое время вышел из игры, потому что сам испугался того, что сделал. Что ты сделал такого ужасного? Чего ты так стыдишься и почему тебе хочется, чтобы я тоже все бросил? То есть это всего лишь История, я рассказал их, наверное, миллион, и теперь они медленно подпитывают коллективное воображение, чтобы когда-нибудь это время без снов прошло.