Источники осознанной жизни. Преврати проблемы в ресурсы - [8]

.

Дитрих фон Энгельгардт (Dietrich von Engelhardt): «С античных времен врачи, философы и писатели делились результатами своих наблюдений, излагали свои мысли о литературных текстах как лекарстве и поддержке, как инструменте психотерапии и медицины, важном не только для профилактики, лечения и реабилитации, но и для диагностики. Они писали, что художественные тексты способствуют достижению взаимопонимания с врачом или с родными и друзьями, помогают в конечном итоге любому человеку лучше справляться с болезнями и кризисами, страданиями и страхом смерти. Книга может отвести от беды и указать нужное направление, послужить примером для подражания или устрашить, она может иметь непосредственную связь с собственной жизнью читающего и с его конкретной болезнью или не иметь с ними ничего общего, может оказаться полезной и при осуществлении практических целей, и при истолковании метафизических вопросов. <…> Говоря словами Кафки, в любом случае она должна быть „топором, разрубающим лед замерзшего моря внутри нас“»^[7].

Отто Бетц (Otto Betz) обратился к сказкам: «Большинство сказок – это путевые истории. Если хочешь узнать мир, нужно пуститься в путь, чтобы открыть неизвестное. Мир больше, чем изначально предполагают. Тот, кто любит удобства и боится расстаться с ними, кто довольствуется приобретениями, сделанными в прошлом, ничего не добавит к познанию Творения. Без внутренней заинтересованности, причем с известной долей воодушевления, без живейшего удовольствия от эксперимента познание невозможно. Но тот, кто решился отправиться навстречу неизвестному, должен иметь в виду, что избранный им путь может оказаться ложным, в лучшем случае обходным. Или же ему может повстречаться некто предостерегающий и вразумляющий и станет увещевать его возвратиться назад, потому что тропа, по которой он идет, приведет его к погибели. <…> Выразить в упрощенной форме, какую интенцию несет та или иная сказка, всегда затруднительно, но, наверное, было бы справедливо утверждать, что большинство сказок ориентированы на призыв расчистить свое внутреннее пространство для счастья, реализовать свой человеческий потенциал – все, что заложено в человеке, должно раскрыться как можно полнее. К тому же эти истории пронизаны верой в преодолимость любых препятствий и трудностей»^[8].

• • •

Эти высказывания принадлежат людям, которые подробно изучали врачующую силу литературных текстов. Все исследователи сходятся на том, что принцип надежды, присущий мировой культурной традиции, с древнейших времен проникал в мифы, предания, сказки и легенды. Истории, естественно зародившиеся и созревшие в народной гуще, будь то сказания о караванах или религиозные притчи, имеют одни и те же характерные черты: они содержат в себе поучение и обещание. Поучение это, попросту говоря, урок умения жить. В качестве «темы урока» берется один из возможных взглядов на человеческую жизнь и деятельность, либо способствующий, либо препятствующий удовлетворенности жизнью. С обещанием дело обстоит несколько сложнее. С одной стороны, оно связано с сутью поучения: придерживайся полезных взглядов, и у тебя будет хорошая и правильная жизнь. С другой, волны тончайших намеков выносят его далеко за пределы житейской практики, обещание становится подлинным вестником надежды – надежды на то, что благоприятный выход в принципе возможен даже для самой запутанной и проблематичной жизни.

Сегодня и поучения, и обещания утратили значительную долю своей былой популярности. Люди с предубеждением относятся к всезнайству и добрым советам авторитетных личностей. По-настоящему ценным считается лишь собственный опыт, а это довольно редкая вещь. Обещания, которые кажутся оторванными от реальности, воспринимаются скептически. Вера в «здоровый мир» и в возможность его установления в будущем исчезла. При такой сверхчувствительности и таком недоверии люди лишили себя шанса находить помощь и совет в народных сказках и легендах, а ведь они могли бы дать импульс к поиску пути в кризисной ситуации. Как мы увидим дальше, при известных обстоятельствах сказки и легенды способны принести утешение даже в случае жизненного краха – в том измерении, которое перекрывает саму смерть.

Чтобы проиллюстрировать сказанное конкретными примерами, я хочу предложить читателю восемь коротких текстов. Я попытаюсь рассмотреть их на предмет поучительного потенциала и связать с методами оказания психотерапевтической помощи. Затем я постараюсь выделить скрытое в них обещание, причем оба его лика:

– должное, высвечивающееся в «напряженном поле между сущим и должным» (Франкл), в котором постоянно протекает наша жизнь, и – указание на «сверхсмысл» (Франкл), некий «последний предел», где наши надежды еще могут осуществиться, даже если мы уклонились от должного. Как прекрасно сказал художник Пауль Клее: «Искусство ведет игру с предельными сущностями, само того не сознавая, и все-таки достигает их».

Ямка в песке

В изложении легенды из жизни великого учителя Церкви – Блаженного Августина (354–430) говорится:

Когда Августин был еще молод, он проходил однажды по пустынному морскому берегу. Перед лицом могучей стихии бушующего моря он стал размышлять о таинственных силах, не позволяющих Вселенной пребывать в состоянии покоя. Он ломал себе голову и строил разные предположения, как вдруг заметил ребенка, который весьма старательно переливал с помощью раковины морскую воду в небольшую ямку, вырытую в песке. Августин остановился и некоторое время наблюдал за его действиями, а потом спросил, чем тот, собственно, занимается. Ответ был до смешного неразумным: «Я хочу перенести море в эту ямку!» Но когда Августин с улыбкой заметил, что это абсолютно невозможно, мальчик ответил: «Скорее можно влить в эту ямку воду всех морей, которые есть на земле, чем постичь человеческим разумом тайну Творения».