Источник забвения - [123]

11

Двойник легко поднялся с пня, поправил снаряжение.

— До свиданья, Герман, — произнес он и улыбнулся. — Надеюсь — до свиданья. — И стал меркнуть, рассеиваться.

И когда от него остались одни только дрожащие, тусклые очертания, Визин опять услышал его голос:

— Да! Может быть, ты хотел спросить, как надо жить?.. Жить надо вертикально…

И он иссяк.

Визин стоял один на обочине дороги; сквозь деревья на востоке просвечивало алое небо.

12

В десятом часу на рощинской дороге загрохотало, и в Макарове вкатил мотоцикл и остановился возле пасечникова дома. За рулем сидел милиционер, в коляске — некто в очках и с портфелем, а на заднем сидении — Андромедов. И сразу зашевелились в домах, замаячили в окнах лица, и бодро соскочивший с сидения Андромедов побежал к «женскому» дому, столкнулся у крыльца с Марго и сказал, что будет проверка документов.

— С Верой все в порядке! — возбужденно доложил он. — Сразу вызвали вертолет, и Веру с Боковым увезли в Долгий Лог. А часа через три уже позвонили оттуда: операция сделана, легкие не задеты. Так что, Маргарита Андреевна, можно сказать, что все завершилось благополучно. Ну, не завершилось, а завершается.

— Слава богу, — отозвалась бледная, осунувшаяся Марго. — А у нас тут такое… У нас, во-первых, Жан заболел, простудился очень, а во-вторых…

На крыльце появился Филипп, за ним — тусклый Жан.

— Тебе ведь надо лежать! Немедленно иди в постель! — вымученно потребовала Марго.

— Я не надолго, — уныло отозвался тот. — Мне легче…

— Документы, говоришь, провярять приехалши? — Филипп достал трубку. Во напужалися. А етот кто будя, другой?

— Следователь, — сказал Андромедов. — Место происшествия осматривать будет, свидетелей опрашивать.

— Ды тутака вси свидетели.

— Всех и будет опрашивать.

— Да, — сказал Филипп. — Работа…

Возле мотоцикла появились Настасья Филатовна, Лиза; потом вышел Визин. Начался какой-то разговор.

— Как неожиданно, как сложно все… — Жан поежился.

— Таково течение жизни. — Андромедов философски улыбнулся.

— А в тябя провяряли? — спросил Филипп.

— Меня они знают.

— Ага…

Милиционер вразвалку направился к ним; на одном боку болталась кобура, на другом — планшетка; лицо его озарялось невесомой усмешечкой. Это был сравнительно молодой человек, в звании старшего сержанта. Он мастерски-небрежно взял под козырек, поздоровался и представился.

— Обязан проверить у вас документы, граждане. Ввиду случившего положения. И вообще.

Марго подчеркнуто высокомерно отвернулась и неторопливо прошла в дом; Жан двинулся за ней; Филипп полез в карман своей бессменной гимнастерки.

— Порядок есь порядок.

— Значить, тоже ягодничать, батя? — с подначкой спросил милиционер, переписывая в блокнотик паспортные данные Филиппа. — Ай грибничать?

— Не, в гости к Константину Ивановичу, товарищ сяржант.

— Старший сержант.

— Прошу прощения, ня разгляделши.

— «Ня разгляделши»… А Константин Иванович ниче, между прочим, такого не говорил, что гости и подобное.

— Сярчая. Мы с им поругалши были. Я мириться прибылши.

— Давно знакомы?

— С первой мпрлястицкой, товарищ старший сяржант.

Милиционер задето прицелился в него глазами.

— Че заливаешь, батя?

— А ты в яво сам спроси. Наверное, скоро прибудя.

— И спрошу.

— Во-во. А станешь тамака по месту жительства мово выяснять, скажи, пущай старухе моей пярядадуть, как живой и здоровай, ково и им жалаю.

— Артист, — усмехнулся милиционер, возвращая паспорт. — Следующий!

— Имею полную слободу пярядвижения, — добавил Филипп.

Марго вышла, уже повязанная платочком в горошек.

— И зачем эти записи!

— Здрасте! — сказал с досадой милиционер и осекся: воспаленный взгляд Марго пронизывал насквозь. — Ну как вы не понимаете, ей бо! Тут чуть человека не убили, а они…

— Ах да, я совсем забыла, что эти формальности необходимы. Пожалуйста…

Паспорт Жана милиционер изучал особенно тщательно: там было написано и по-казахски; такой документ, без сомнения, впервые попал ему в руки.

— По-вашему, чтой, написано?

— Да.

— И вы, значить, по ягоды?

— Нет, — ответил Жан.

— А за чем?

— Так.

— Как так?

— Я обязан вам говорить о цели моего путешествия?

— Обязан, обязан, — обиженно повторил милиционер; он уже не чувствовал себя так браво и легко, как в первые минуты. — Путешествие, понимаешь… Взрослые люди… Какие-то деревенские сказочки, а они… Взбаламутили район, делать нам тут без вас нече…

— Мы никому не мешаем.

— Это вам так кажется… Ладно! — Милиционер положил блокнот в планшетку, поправил ее, козырнул. — Желаю успехов у труде и счастья у личной жизни. И поболя ягод набрать. А через час прошу собраться на месте происшествия. Можно и раньше. — И пошагал к своему мотоциклу, где следователь беседовал с Визиным и тоже что-то записывал.

— Вот и остались инкогнито, — с печальной улыбкой произнесла Марго.

— Почему я обязан кому-то рассказывать, зачем приехал сюда! — Жан обескураженно обвел всех взглядом.

— Он просто к слову, — сказал Андромедов. — Не надо придавать значения. Служба у него не из легких, формальностей всяких — ворох…

— Пошли на место происшессвия, — сказал Филипп.

13

Кладбище располагалось метрах в двухстах от деревни, на небольшом взгорке между дорогой в Рощи и пасекой. Визин увидел десятка два почерневших и покривившихся крестов, некоторые сильно подгнили, у иных отвалилась поперечина, иные дотлевали в обильном бурьяне. Кое-где были различимы вырезанные или выдолбленные имена и даты; к отдельным крестам были прибиты дощечки, на которых, видимо, когда-то что-то было написано, но все смылось, стерлось дождем, снегом и ветром, и дощечки были такими же черными и потрескавшимися. Здесь, было похоже, давно никого не хоронили, все буйно заросло травами, шиповником, ивняком, тут и там прямо из могильных холмиков поднимались деревца, большей частью березки и сосенки. И только к трем-четырем могилкам вели еле приметные тропки. Могилу Варвары Алексеевны Лапчатовой Визин не нашел.