Источник волшебства - [7]

Высокорожденные занимали высшие посты в государственном управлении, ступенью ниже стояли дворяне – военно-служилое сословие, имевшее ряд привилегий, передававшихся по наследству. В армии из дворян формировался командный состав среднего и высшего звена, дворянин также мог стать чиновником – вплоть до префекта, если, конечно, на такую должность не находилось кандидата из высокорожденных. Плебеи, или простолюдины, принимали участие в городском или сельском самоуправлении, в остальном же от власти они были отстранены совершенно. Ремесло, торговля, сельское хозяйство и тому подобные сферы деятельности практически целиком принадлежали плебеям. Простолюдин мог разбогатеть – и в этом случае он старался получить покровительство кого-либо из высокорожденных. Член правящей семьи становился формальным владельцем фабрики или торговой компании, созданной плебеем, реально же ею продолжал управлять тот, кто ее создал, перечисляя часть своего дохода покровителю. Для «независимого» плебейского бизнеса существовал своего рода потолок, поддерживаемый рядом законодательных уловок. Иногда, отдавая свое предприятие вышестоящиму, плебей в обмен приобретал дворянский титул, который затем мог передать по наследству. Поменять сословие было возможно, но дворянину активно заниматься торговлей – не к лицу; дворянин мог владеть каким-либо предприятием, но должен был устраниться от непосредственного управления, сосредоточившись на более приличествующих занятиях. Хотя статус дворянина и считался более высоким, он должен был нести военную службу и быть готовым с оружием в руках в любой момент защитить свою честь или честь господина. В силу этого многие плебеи, даже имея такую возможность, не желали становиться дворянами: они могли восхищаться жизнью дворян, но совершенно не ощущали призвания жить так же.

Общая картина кильбренийского общества потихоньку стала намечаться. Далее Дэвид обратился к частностям. Пытаясь разобраться в соотношении декларируемых и реальных полномочий секонда, в составе сената, в степенях приближенности младших семей к четырем главным кланам, Дэвид понял, что устал. Он начинал путаться во всем этом. Уже прошло несколько часов с тех пор, как он отпустил слугу, близился вечер. Он слишком долго возился с балансировкой заклятий, а это требовало не только наработанного навыка, но и активной работы соображалки. Стоило сделать перерыв. Он перевел архив воспоминаний в полуавтоматический режим: нужная информация будет всплывать сама по мере надобности, если его внимание зацепит что-нибудь незнакомое. Закончив, он задумался, где можно было б перекусить, когда тут подают ужин и позовут ли его к столу? Возможно, стоило вылезти из комнаты и позаботиться о себе самостоятельно, вот только где здесь кухня?.. Память Циора подсказала: внизу, в юго-восточном крыле. Он почти собрался туда наведаться, как вдруг услышал стук в дверь.

Это был Мирек. На смену дорожной одежде пришли белая сорочка и жакет без рукавов. Ножны с мечами, как и прежде, – за спиной.

– Вас зовет госпожа Идэль.

Дэвид кивнул. Свой собственный меч он положил рядом с дорожной сумкой, которую еще не успел распаковать, – теперь он вернулся, чтобы забрать его: не хотелось оставлять клинок Гьёрта в незнакомом месте. Цепляя ножны на пояс, услышал за спиной голос:

– Во дворце запрещено ходить с оружием.

– Всем, кроме тебя? – оглянувшись, хмыкнул Дэвид.

Мирек удивился.

– Я атта-крей, – произнес он.

«Воин-раб» – подсказала память Циора. Атта – буквально означает «принадлежащий». Атта стояли вне общества, у них не было никаких прав, они являлись чем-то вроде вещей, над которыми хозяин имел полную и абсолютную власть. Вместе с тем существовала одна важная деталь: хотя атта и не принадлежали себе, каждый из них стал «вещью» добровольно. Поэтому рабы в Кильбрене не были такими, как в других мирах; это люди, полностью посвятившие себя служению, отказавшиеся от собственной воли для того, чтобы стать продолжением чужой. Их не презирали: дворяне и высокорожденные могли презирать плебеев, но атта были вещью – кому придет в голову презирать вещь? У атта существовала своя культура и даже собственные понятия о чести. Отдать жизнь за хозяина, быть готовым выполнить любые, даже самые немыслимые приказы хозяина, сохранять абсолютную верность даже в том случае, если господин, которому служит атта, невыносимо жесток или безумен – вот высшие идеалы атта, итог жизненного пути, предполагавшего полную самоотдачу. Помимо личных атта существовали те, которые были верны роду в целом; к их числу принадлежал и Мирек. Из лучших бойцов формировалась элитная гвардия, самые красивые атта становились наложниками и наложницами. Не обладавшие ни красотой, ни силой причислялись к дворцовой обслуге.

Дэвид вздохнул и положил меч обратно. Увы, у свободных людей иногда бывает больше ограничений, чем у рабов…

Они вышли в коридор и спустились на второй этаж. В комнате, которая служила Идэль прихожей, сидело двое солдат. Помимо коротких мечей они были вооружены спегхатами —электрическими ружьями. Эти переносные разрядники, частично сделанные из металла, а частью – из прозрачного, похожего на стекло рекельмита, Дэвид видел еще у солдат, охранявших форт. Теперь, благодаря памяти Циора, он знал, что это.