По дороге в Олд-Сэйбрук Молли призналась себе, что на этот раз дело серьезно. В присутствии книготорговца Алек общался с ней как со своей девушкой, и она не имела ничего против. Ей хотелось делить с Алеком все радости и печали, включая историю с Даной Кайл и своей писательской карьерой.
Но она не могла рассказать об этом Алеку без разрешения Даны. Возможно, это и к лучшему, что она встречается с подругой на следующей неделе. Она поговорит с Даной, потому что не может продолжать общаться с Алеком, пока он не узнает о такой важной подробности ее жизни, как ремесло настоящего писателя.
— Так мы идем в кино? — спросил Алек, когда они подъехали к повороту на Олд-Сэйбрук.
Молли вспомнила обо всем, что они вытворяли перед камерой, и краска вспыхнула на ее щеках. Она не сможет смотреть это видео в присутствии Алека, не сгорев со стыда.
Алек приподнял брови, не дождавшись ответа.
Что такое? Женщина, которая так бесстыдно вела себя в книжном магазине, женщина, которая подвигла его на покупку книг о сексе, теперь колеблется?
— А что, если мы выглядим на этой ленте как два идиота? — Или — что еще хуже — ты выглядишь потрясающе, а я полной бездарностью?
— А если мы выглядим замечательно? Так великолепно, что вдохновимся на то, чтобы по вторить все заново и с вариациями?
Молли рассмеялась:
— По-моему, во вдохновении мы особенно не нуждаемся. К тому же у нас есть книги.
— Перестань, Молли. Все эти дни я умирал от желания посмотреть наш фильм. Давай закажем пиццу и поужинаем перед телевизором?
— А если все будет ужасно, мы остановим пленку.
— Мне кажется, — усмехнулся Алек, — что мы посмотрим от силы минуты три, а потом переключимся на реальность, поэтому на твоем месте я бы перестал волноваться.
— О! — Представив, как они будут заниматься любовью на полу перед экраном телевизора, где их герои занимаются тем же самым, Молли начала терять контроль над собой. — В этом ты, возможно, и прав.
— Еще как прав. — Алек взял мобильник. — Где ты обычно заказываешь пиццу? — Набрав номер, который дала ему Молли, он спросил: — Тебе какую?
— Ассорти.
— Ну вот, я же сказал, что мы созданы друг для друга.
Молли предпочла бы, чтобы Алек не говорил подобных вещей — они звучат уместно только в устах постоянного приятеля. Может, если бы у них было время выяснить все подробно, она могла бы прийти к такому же выводу. Но, встречаясь урывками, время от времени, как они могли быть в чем-то уверены?
— Забудь, что я это сказал. — Алек отключил телефон и положил его обратно в гнездо на панели.
Молли притворилась, будто не поняла.
— Сказал — что?
— Что мы предназначены друг для друга. Я пошутил. Я знаю, что у нас это временно, безо всяких обязательств.
Если бы только у Молли было что возразить на это!
— Сейчас мы не готовы к подобным отношениям.
— Ты права. Я не могу надеяться, что ты будешь вечно мириться с несколькими часами общения в неделю, не говоря уже о моем бюджете.
Эта фраза задела Молли за живое.
— Алек, деньги тут ни при чем. Время — да, но не деньги.
— Это потому, что у тебя их предостаточно.
Вот так, приехали. Ситуация «богатая девочка — бедный мальчик», которая преследовала ее всю жизнь. Правда теперь Молли жила на свои деньги, а не на деньги родителей.
— Я бы так не сказала.
— Все равно у тебя передо мной преимущество. У тебя есть собственный дом…
— Доставшийся в наследство от бабушки. — Но все-таки, призналась себе Молли, не так уж много людей в ее возрасте получают в наследство дом — и безо всяких закладных и прочих финансовых проблем.
— И ты каким-то образом умудряешься жить, одеваться и даже заказывать машину, нигде не работая.
— Я… — Молли остановилась вовремя, чтобы не рассказать Алеку о том, что за услуги агентства платит не она, а работа у нее есть.
— Все в порядке. Я не виню тебя за то, что ты берешь деньги у родителей, чтобы без помех работать над книгой. На твоем месте я бы поступил точно так же. И если бы кто-то подарил мне такой же маленький уютный домик, я бы не стал упираться и поселился в нем. Я просто констатирую факт, что твоя финансовая ситуация гораздо лучше моей.
Молли нечего было возразить, если она не хотела раскрыть свои тайны.
— И это беспокоит тебя.
— Если наши отношения будут продолжаться — то да, — тихо ответил Алек.
— Не стоит.
Алек бросил на нее серьезный взгляд.
— Молли, я рос в семье рабочих и некоторые ценности той среды впитал с молоком матери. Буду откровенен с тобой. Я не знаю, смогу ли встречаться с богатой женщиной, если сам стану зарабатывать меньше ее.
— Но со временем ты добьешься больших заработков.
— Да, но сейчас-то все иначе. — Алек притормозил у ресторана. — Но за пиццу все равно плачу я. — Он выключил двигатель и выскочил из машины. — Скоро вернусь.
Молли знала, что нет никакого смысла пытаться изменить взгляды Алека — и насчет того, кто платит за пиццу, и насчет того, кто больше зарабатывает. Как ни смешно, его неукротимое стремление к независимости делало Алека еще более дорогим Молли. Многие мужчины относились к ней как к полезному знакомству, с помощью которого можно сделать карьеру и разбогатеть.
