Источник силы. Секреты доктора Тавернера - [57]

— Ты забываешь, дорогой, — вмешалась его жена, — что в субботу я должна открывать выставку туземного искусства.

— О да, конечно, — поспешно ответил он, — на субботу задержимся и отправимся в понедельник.

Последовала пауза. Похоже было, что беседа зашла в тупик. Миссис Юстэйс переводила умоляющий взгляд с мужа на Тавернера, но один не мог, а второй не хотел ей помочь. Я чувствовал, что она возлагала большие надежды на визит к Тавернеру и, не оправдав их, не знала, что предпринять против навалившегося рока.

Кроме того, мне показалось, что в ее глазах я прочел дурное предчувствие.

Тавернер наконец прервал молчание.

— Если полковник Юстэйс захочет когда-либо проконсультироваться со мной, — сказал он, — я буду очень рад помочь ему. Мне кажется, я мог бы быть ему полезен.

Услышав замечание, которое, видимо, попало в цель, наш невольный пациент вздрогнул и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Тавернер, повернувшись к его жене, продолжал:

— И если миссис Юстэйс когда-либо понадобится моя помощь, я в равной мере буду в ее распоряжении.

— Я полагаю, что это маловероятно, — сказал ее муж, поднимаясь. — Ее здоровье в превосходном состоянии.

И когда Бэйтс в ответ на звонок Тавернера открыл дверь, мы с ними распрощались.

— Удивительный негодяй, — заметил я, когда дверь за ними закрылась.

— Еще не законченный, — сказал Тавернер. — В процессе своей эволюции он должен усвоить несколько вещей, и, если я не слишком ошибаюсь, он усвоит их очень быстро. Тогда мы опять о нем услышим. Никогда не смешивайте незрелый плод с испорченным.

Мы услышали о нем опять, и даже скорее, чем Тавернер ожидал, когда пару дней спустя я просматривал для него вечернюю газету, где было помещено сообщение о том, что миссис Юстэйс, в связи с внезапным недомоганием, не будет участвовать в открытии выставки индийского искусства в Эстон-гэлери, и эта задача будет выполнена другой светской знаменитостью.

— Конечно, это может быть инфлюэнца, — сказал я.

— Или колики, — сказал Тавернер. — Или даже воспаление коленного сустава, — добавил он, не желая разговаривать со скептиком.

Следующий сигнал пришел не так скоро, как я ожидал, рассчитывая увидеть полковника Юстэйса всякий раз, когда раздавался звонок. Но наконец он появился, и даже при беглом взгляде становилось очевидно, что он за это время распрощался со многим.

Поза, в которой он сидел, облокотившись на спинку стула, говорила о том, что он исчерпал все свои возможности — как умственные, так и физические, и Тавернер вынужден был облегчить его участь и начать разговор первым.

— Итак, вы пришли послушать меня? — спросил он. — Я всегда считал, что мой талант скрыт от всех, кроме тех, чей образ мыслей совпадает с моим.

— Моя жена слышала о вас, — последовал ответ. — Она интересуется… вашим направлением работ.

— А, она изучает оккультизм?

— Я не стал бы называть это изучением, — сказал Юстэйс, избегая слова «оккультизм». — Она занимается им по-любительски и ходит на лекции по восточному мистицизму, который похож на настоящий не более, чем… чем кошка на тигра, — добавил он, поддаваясь внезапному приливу эмоций и обращаясь к кошке экономки, устроившейся на коврике у камина. — Я молю Бога, чтобы она оставила это, — добавил он устало.

— Насколько я понимаю, — спокойно сказал Тавернер, — вы не сторонник этого предмета.

— Если бы вы задали мне этот вопрос неделю назад, — сказал Юстэйс, — я бы ответил нет, но сейчас… я не знаю, что сказать. Но одно я вам могу сказать, — воскликнул он, и сдерживаемое пламя опять прорвалось наружу. — Если оккультизма не существует, если вы не обладаете теми силами, которые себе приписываете, то что же это происходит с Эвелин?

— Насколько я понимаю, — спокойно сказал Тавернер, своим тоном и поведением давая понять, что руководство беседой он берет в свои руки, — вашу жену взволновало нечто такое, что, по-вашему мнению, имеет оккультное происхождение, хотя вы и не понимаете, что происходит?

— Я вполне понимаю, что происходит, — решительно ответил наш посетитель, — хотя я никогда и не верил этим сказкам.

— Вы расскажете мне подробности? — спросил Тавернер. — Тогда я смогу составить свое мнение.

— Я расскажу вам всю историю, — ответил полковник Юстэйс, — поскольку я не допускаю, чтобы, будучи умудренным опытом человеком, вы могли придать ей то же значение, что и моя жена. И не потому, что между нами нет полного доверия, но женщины не в состоянии понять некоторые вещи и нет смысла пытаться им их объяснить. Вы, может быть, помните, как во время предыдущей нашей беседы моя жена рассказывала о том, что к ней является женщина-туземка, и она слышит речь на индийском диалекте. По ее описанию мне кажется, что то, что она видит, — это образ женщины, которую я содержал некоторое время, служа в Бордере, и которая, как это иногда: случается, наделала много шума, когда я ее отослал прочь. Я часто слыхал, что, если мужчина вступает в… м-м… связь с туземками, они приобретают сверхъестественные способности ставить ловушки, удерживающие вашу душу своим дикарским колдовством. Я никогда этому не верил, смеялся, когда товарищ беспокоился о подобных вещах, но, Бог мой, это оказалось правдой. Эта женщина, с тех пор как она умерла, является мне во сне, а когда я женился на Эвелин, она обернулась коварной мстительницей.