Источник силы. Секреты доктора Тавернера - [41]

Старшая сестра появилась в дверях, подобно карающей Немезиде, — уже давно наступило время отхода ко сну, но, поглощенные музыкой, мы забыли обо всем. Она укоризненно посмотрела на меня, мы обычно были союзниками в поддержании дисциплины, но сегодня вечером я чувствовал себя непокорным уличным мальчишкой, мне хотелось присоединиться к Тенанту и Диане и другим непокорным, приняв участие в какой-нибудь возмутительной шальной выходке против закона и порядка.

Ее вмешательство рассеяло чары. На мгновение глаза Дианы вспыхнули, и я подумал, что мы имеем дело с одним из тех проявлений ее темперамента, о которых нам приходилось слышать, но с которыми мы пока не сталкивались. Однако они погасли, вернувшись к своей обычной рыбьей неподвижности, и неуклюжая девочка, волоча ноги, подчинилась приказу.

Тенант же на минуту застыл в положении загнанного зверя, которого грубо вырвали из высокогорных просторов, где свободно парил его дух. Не видя выхода, он оказался на грани нервного срыва. Однако моя рука на его плече и слова убеждения, сказанные на ухо, вскоре успокоили его, и он тоже потащился под надзором старшей сестры.

— Чертова баба, — сказал Тавернер, запирая окна, — она не годится для этой работы.

Я направился наружу, чтобы закрыть ставни, но остановился на пороге.

— Боже мой, Тавернер, — воскликнул я, — понюхайте!

Он вышел на террасу, и мы вместе вдыхали аромат цветущего сада. На траве лежал иней, дул пронизывающий мартовский ветер, но воздух был наполнен запахом цветов, принесенным из разогретого солнцем соснового бора. Под сенью ползучих растений что-то зашевелилось, мимо нас стремительно промчался огромный заяц и скрылся в кустах.

— Боже милостивый, — воскликнул я, — как он сюда попал?

— В самом деле, как? — сказал Тавернер. — Если мы узнаем это, мы сможем узнать и некоторые более важные вещи.

Едва я вошел в свою комнату, как раздался сильный стук в дверь. Я открыл ее и увидел одного из наших пациентов, на котором не было ничего, кроме пижамы.

— Что-то случилось в комнате Тенанта, — сказал он. — Мне кажется, он пытается повеситься.

Он был прав. Тенант висел на шнуре от своего халата, привязанном к карнизу. Мы сняли его, с помощью искусственного дыхания с трудом привели в сознание, так что теперь даже Тавернер вынужден был согласиться с необходимостью постоянного наблюдения. На следующий день он разрешил мне послать за медбратом, но поезд вместе с ним привез назад и старшую сестру, сильно обиженную на Тавернера за увольнение без всяких объяснений и не вполне удовлетворенную щедрым чеком и прекрасными рекомендациями.

Эти инциденты не вызвали в лечебнице больших пересудов, и уже на следующее утро мы занялись обычной работой. Но несмотря на это, я не мог выбросить из головы звуки скрипки, похожие на стоны чаек, и странный аромат цветов. Казалось, они были связаны между собой и каким-то неуловимым образом волновали меня и выбивали из колеи. Хотя весна еще никак не проявила себя, но весеннее беспокойство уже поселилось во мне. Не в силах усидеть в закрытом кабинете, я распахнул окна и в комнату ворвался холодный ветер, помогая мне расправляться с корреспонденцией, которая должна была быть отправлена с послеобеденной почтой.

Именно в это время вошел Тавернер и с любопытством посмотрел на меня.

— Так вы тоже слышали? — спросил он.

— Слышал что? — ответил я нетерпеливо, так как по неизвестной причине был возбужден.

— Зов Пана, — сказал мой коллега, заслоняя собой окно и не пуская ветер.

— Я пойду на улицу, — заявил я, собирая остатки почты. Тавернер молча кивнул, за что я был ему благодарен.

Под действием какого каприза, я не знаю, но, обнаружив Диану, свернувшуюся в холле на диване, я позвал ее словно собачонку:

— Идем, Диана, идем на прогулку, — и она послушно, как собака, поднялась и последовала за мной. Забыв о том, что, оставаясь по разуму ребенком, она уже достигла женской зрелости, забыв также, что на ней нет ни пальто, ни шляпы, ни обуви и что ничего этого нет и на мне, я повел ее сквозь мокрый кустарник к калитке.

Песчаная дорога, на которой стоял почтовый ящик, заканчивалась в вересковых зарослях болота. Диана нерешительно двинулась по краю болота, а затем остановилась спиной ко мне. Это настолько напомнило мне собаку, готовую к броску, что я сам поддался иллюзии.

— Давай, Диана, — закричал я, — побежали.

Я побежал за ней по тропинке, а она одним прыжком достигла зарослей вереска. Дальше мы шли, тяжело пробираясь по черной мокрой земле в накатывающемся тумане. Я был в состоянии лишь держать в поле зрения фигуру впереди, так как Диана бежала, прыгая как олень там, где я с трудом прокладывал себе дорогу.

Мы шли по. плоской равнине, бывшей когда-то дном озера, направляясь к Прыжкам Дьявола. Пока я боролся за свое второе дыхание, прыгающая фигурка впереди удалялась, и я не мог догнать ее, пока не воспользовался преимуществами начавшегося подъема. В маленькой сосновой роще на гребне она поскользнулась на перепутанных корнях и полетела вниз, перекатываясь, подобно кукле. Я споткнулся о мелькающие зеленые ноги и тоже упал, да так сильно, что тоже покатился вниз.