Источник силы. Секреты доктора Тавернера - [32]

Внезапно где-то над нашими головами в сгущающихся сумерках пронесся леденящий душу пронзительный крик. Он был настолько страшен, что вызвал ужас у всех, кто его слышал, и другие прохожие, так же как и мы, замерли при этом звуке. С грохотом распахнулась дверь, отдавшись эхом по всему зданию, которое мы только что покинули, и мы увидели, как бегущий человек пересекает дорогу и направляется к реке.

— Бог мой! — сказал я. — Он же побежал к дамбе, — и хотел ринуться в погоню, но Тавернер остановил меня.

— Это его дело, а не наше, — сказал он. — И в любом случае я сомневаюсь, чтобы он встретился со смертью, когда дойдет до точки, — смерть, как вам известно, может быть очень страшной штукой.

Он был прав, так как звук шагов повернул вдоль улицы, и человек, который только что пронесся мимо нас, как слепой, устремился к ярким огням и человеческому стаду на ревущей Фулхем Роуд.

— Что же он увидел? — спросил я Тавернера, и холод пробежал по моей спине. Я нелегко поддаюсь панике, что бы я ни увидел, но, должен честно признаться, боюсь вещей, которых не понимаю.

— Он встретил Стоящего у Порога, — сказал Тавернер и замолчал. Но у меня и не было никакого желания расспрашивать его дальше. Я видел лицо Ирвина, когда он пробегал мимо, и оно сказало мне все, что мне следовало знать о природе этого странного Обитателя внешней тьмы.

Тавернер остановился, чтобы опустить пачку денег, которая была у него в руках, в ящик для сбора пожертвований онкологической больницы.

— Роудз, — спросил он, — вы бы предпочли умереть — и делу конец или провести всю свою жизнь в страхе смерти?

— Я бы предпочел десять раз умереть, — ответил я.

— И я тоже, — сказал Тавернер. — Пожизненный приговор хуже смертного приговора.

Гончая смерти

— Все в порядке? — спросил мой пациент, когда я, закончив прослушивание, отложил стетоскоп. — Я могу жить спокойно до конца своих дней?

— Ваше сердце работает не совсем так, как хотелось бы, — ответил я, — но если относиться к нему осторожно, оно будет служить так долго, как вы того пожелаете. Следует, однако, избегать чрезмерных напряжений.

На лице мужчины появилось странное выражение.

— А если напряжения охотятся за мной? — спросил он.

— Вы должны так наладить свою жизнь, чтобы свести их, по возможности, к минимуму.

Из другого конца комнаты донесся голос Тавернера:

— Если вы закончили с его телом, Роудз, то я примусь за его душу.

— Мне представляется, — сказал наш пациент, — что они достаточно тесно связаны между собой. Вы сказали, что мое тело должно быть спокойным, — он снова взглянул на меня, — но что мне делать, если мой разум умышленно наносит ему удары? — и он повернулся к моему коллеге.

— Именно этим я и хотел заняться, — ответил Тавернер. — Мой друг сказал вам, что делать, теперь я покажу вам, как это делать. Идите сюда и расскажите мне о своих симптомах.

— Галлюцинации, — сказал посетитель, застегивая рубашку. — Черная собака свирепого вида внезапно возникает в темном углу и бросается на меня или пытается это сделать. Пока я еще не доставлял ей удовольствия видеть меня убегающим — я не решаюсь на это из-за нездорового сердца, но боюсь, что однажды мне придется бежать и тогда, вероятно, я свалюсь мертвым.

Тавернер вопросительно посмотрел на меня, я кивнул о Если человек побежит слишком быстро или далеко, это вполне может случиться.

— Какой породы эта собака? — задал вопрос мой коллега.

— Неопределенной. Обычная равнинная собака, четыре ноги, хвост, размером с мастифа, но другого телосложения.

— Как она появляется?

— Трудно сказать. Не похоже, чтобы она следовала какой-то системе, но обычно она приходит с наступлением темноты. Если я оказываюсь на улице после захода солнца, то стоит мне оглянуться — и я вижу ее идущей следом, или если я сижу в комнате, когда день уже угасает, но лампу зажигать еще рано, я могу увидеть, как она притаилась за мебелью и выжидает удобного случая.

— Удобного случая для чего?

— Вцепиться мне в глотку.

— Почему она ни разу не захватила вас врасплох?

— Этого я сам не могу понять. Она, кажется, теряет массу возможностей для нападения, выжидая удобного момента для атаки до тех пор, пока я не осознаю ее присутствия.

— Что она делает потом?

— Как только я повернусь и увижу ее, она начинает приближаться ко мне! Если я выхожу, чтобы прогуляться, она ускоряет бег, чтобы догнать меня, а если я внутри помещения, начинает выслеживать меня среди мебели. Я уже говорил вам, что она может оказаться лишь плодом моего воображения, но, когда она наблюдает за мной, ее взгляд ужасен.

Пациент умолк и вытер со лба пот, выступивший у него во время рассказа.

Подобное преследование — не слишком приятная вещь для любого, кто одержим навязчивой идеей, но для человека с таким сердцем, как у нашего пациента, оно было особенно опасно.

— Что вы предпринимаете для защиты от этого создания?

— Я удерживаю ее, говоря: «Ты нереальная, ты знаешь это, ты только жуткий кошмар, и я не позволю тебе меня схватить».

— Хорошая защита, как и любая другая, — сказал Тавернер. — Но я обратил внимание, что вы разговариваете с ней, словно она реальна.

— Ей-богу, именно так! — задумчиво сказал наш посетитель. — Это что-то новое. Я никогда раньше так не думал. Я считал само собой разумеющимся, что тварь нереальна, только фантом в моем собственном мозгу, но с некоторых пор начало вкрадываться сомнение. Если представить, что она действительно существует? Что она обладает реальной силой, чтобы напасть на меня? Где-то в глубине души у меня появилось подозрение, что эта собака вовсе не так безопасна.