Источник силы. Секреты доктора Тавернера - [11]

— Мне кажется, — сказал он подсудимому, — что у вас здесь есть друг, который может предложить объяснение вашему делу и готов поручиться за вас.

На лице подсудимого появилось удивление, он начал искать в зале знакомое лицо, и забавно было видеть его недоумение, когда к месту для дачи свидетельских показаний подошел весьма внушительный и прекрасно одетый Тавернер. Но затем, несмотря на замешательство, в глазах юноши внезапно промелькнула вспышка света. В его мозг проник какой-то проблеск из подсознания, и он молча стал ждать развития событий.

Мой коллега, представившись Джоном Ричардом Тавернером, доктором медицины, философии, естественных наук, магистром гуманитарных наук, бакалавром права, сообщил, что он дальний родственник подсудимого, который болен своеобразной болезнью, известной под названием раздвоение личности. Он уверен, что этого обстоятельства вполне достаточно для объяснения попытки ограбления причудой «другого я» юноши, склонного к преступлениям.

Да, Тавернер совершенно готов поручиться за юношу, и судья, явно почувствовавший облегчение от такого оборота дела, тут же взял с подсудимого подписку явиться в суд по первому требованию, и через десять минут после появления Тавернера на сцене мы уже стояли на ступеньках здания суда, где к нам присоединилась флорентийская мадонна.

— Я не знаю, сэр, ни кто вы, — сказал юноша, — ни почему вы мне помогли, но я вам очень благодарен. Могу я представить вам свою невесту, мисс Феннер? Она тоже вам очень признательна.

Тавернер пожал руку девушки.

— Я думаю, вам было не до завтрака, когда этот суд свалился вам на голову? — сказал он. Они согласились, что это действительно так.

— В таком случае, — заявил он, — я приглашаю вас на ранний ланч.

Мы сели в такси и прибыли в ресторан, где властвовал метафизический метрдотель. Здесь Питер Робсон сразу же решительно обратился к Тавернеру.

— Послушайте, сэр, — сказал он. — Я безгранично благодарен вам за все, что вы для меня сделали, но мне очень хотелось бы узнать, почему вы это сделали?

— Вы когда-нибудь грезили наяву? — спросил Тавернер совершенно не к месту. Робсон уставился на него в недоумении, но стоявшая рядом девушка внезапно воскликнула:

— Я знаю, что вы имеете в виду. Ты помнишь, Питер, истории, которые мы с тобой сочиняли, когда были детьми? О том, что мы принадлежим к секретному обществу, штаб-квартира которого в сарае, и стоит только сделать определенный знак, и люди узнают, что мы его члены, и будут бояться нас? Я помню, когда однажды нас заперли в судомойне за наши шалости, ты сказал, что если бы ты сделал этот знак, то пришел бы полицейский и приказал бы отцу выпустить нас, потому что мы принадлежим к могущественному Братству, которое не позволит запирать своих членов в судомойне. Именно так все и случилось, твой сон наяву осуществился. Но какое все это имеет значение?

— Что, в самом деле? — спросил Тавернер. Потом он повернулся к юноше. — Вы часто видите сны?

— Как правило, нет, — ответил он, — но позавчера я видел очень странный сон, который в свете последовавших за этим событий я бы назвал пророческим. Мне приснилось, что кто-то обвинил меня в преступлении, и я проснулся в ужасном состоянии.

— Сны — это странная штука, — сказал Тавернер, — и дневные и ночные. Я не знаю, какие из них более странные. Вы верите в бессмертие души, мистер Робсон?

— Да, конечно.

— Вам когда-нибудь приходила в голову мысль, что ваша вечная жизнь может простираться в обе стороны?

— Вы хотите сказать, — прошептал Робсон, — что все это не просто воображение? Может быть, это память?

— Другие люди видели тот же сон, — сказал Тавернер, — среди них я. — Он перегнулся через узкий стол и впился взглядом в глаза юноши.

— Что если я скажу вам, что точно такая организация, которую вы себе вообразили, существует, и что если, даже будучи ребенком, вы бы вышли на центральную улицу и сделали этот Знак, вполне вероятно, кто-то вам на него ответил бы?

Что если я скажу вам, что импульс, который заставил вас разбить окно, был не слепым проявлением инстинкта, а попыткой выполнить приказ вашего Братства, вы поверите мне?

— Я думаю, да, — сказал молодой человек. — В любом случае, даже если это неправда, я хотел бы, чтобы это стало правдой, потому что мне это нравится больше всего, что я когда-либо слышал.

— Если вы хотите узнать больше, — сказал Тавернер, — приходите сегодня вечером ко мне на Харли-Стрит, и мы сможем с вами обо всем поговорить.

Робсон пылко согласился. Да и кто отказался бы последовать за своими фантазиями, которые начали ма- териализовываться?

Расставшись с нашим новым знакомым, мы взяли такси до Сент-Джонс-Вуда и остановились перед домом, где как раз вставляли стекло в фасадное окно первого этажа. Тавернер передал свою визитную карточку швейцару, и нас провели в комнату, украшенную большими бронзовыми Буддами, статуэтками из египетских гробниц и картинами Уотса. Через несколько минут появился мистер Коатс.

— О, доктор Тавернер, — сказал он, — я полагаю, вы пришли в связи со странным поступком вашего юного родственника, который ломился вчера вечером в мой дом?