Источник (Долг) - [48]

— Да как ты смеешь!

— Быть рыцарем не значит одеваться в красивые одежды и жить в роскоши. В былые времена рыцари были другими и вам это прекрасно известно.

— Я не читаю книжки про Сида и Амадиса Гальского. Рыцарь в первую очередь человек и ему надо на что-то жить.

— С нас хватит кровопролития.

— Я твой магистр, Бернардо!

— Вы предали само право быть магистром.

Алебарда в руках Синискалько дернулась. Острие коснулось груди рыцаря, но удара не последовало.

— Ни одно сокровище мира не стоит жизни стольких наших братьев.

— Даже Lignum vitae?

— Даже врата рая!

— А ты, Санчес? Почему молчишь? Ты обязан мне жизнью, — потерял терпение Синискалько, направив древко алебарды в грудь моряку. — Как смеете вы не подчиняться воле своего магистра!

Оба конкистадора переглянулись. Ярость генерал-капитана больше их не пугала. Вокруг не осталось никого, кто бы мог наказать за неповиновение. Здесь и сейчас каждый решал сам за себя.

— Все наши погибли, — повторил Бернардо таким тихим голосом, что Синискалько с трудом его услышал. — Мы тоже погибнем, если последуем за вами.

— Чушь. Вы погибните, если откажетесь следовать за мной, — заверил миланец, для убедительности коснувшись шеи итальянца острием алебарды. — На чьей вы стороне? Вы не хуже меня знаете, что эта лестница приведет вас в тупик. Все выходы замурованы. Нет внизу никакой свободы. Вы не выберетесь отсюда тем же путем. Довольно спорить. Есть только один путь — наверх.

Конкистадоры долго смотрели на Синискалько и Морелли, по-видимому, и сами сознавая всю безысходность ситуации. Наконец оба понуро кивнули и последовали за генерал-капитаном.

— Не будьте же такими трусами. Чего вы боитесь? — подбадривал их Синискалько. — Мы выжили и способны сражаться. Что еще нужно воинам для победы?

— Число, — предположил Бернардо.

— Четырех сильных и выносливых воинов вполне достаточно. Вспомните, скольких демонов мы извели. Они знают, что слабы, и прячутся.

Он шел первым, держась левой рукой за стену. Достигнув площадки между лестницами, Синискалько поставил ногу на последнюю ступеньку и глубоко вздохнул. В этот момент напротив выросла стройная фигура в плаще.

— Я не прячусь! — произнес Диего де Вера и столкнул опешившего итальянца с лестницы.

Магистр выронил алебарду и кубарем покатился вниз. Андалусец тем временем повернулся к остальным противникам. Его глаза горели огнем ненависти. В этом качестве он был подобен адскому монстру, сошедшему с полотна Босха. Подобрав алебарду, Диего ударил Морелли лезвием топора в шею. Хлынула кровь. Ведра со святой водой покатились следом за генерал-капитаном. Санчес прицелился в демона из аркебузы, но тупой конец алебарды припечатал его к стене.

— Вы никогда не увидите Священную Праматерь, — проскрежетал Диего хриплым голосом. — Вам нельзя наверх.

Синискалько смог остановиться и по мокрым ступеням бросился на помощь соратникам. Бернардо второпях замахнулся на Диего шпагой, но лезвие только скользнуло по плечу андалусца. Санчес поднялся и прицелился, но Диего успел ударить сапогом по стволу. Прогремел выстрел. Пуля вонзилась в шею Бернардо, прошла на вылет и застряла в стене. Тело златовласого капитана, словно ватная кукла, покатилось вниз по ступеням. Последовал удар прикладом, но Диего только пошатнулся, схватив Санчеса за горло. Моряку он приноровился воткнуть пальцы в затылок, но успел только поднять руку.

Синискалько засадил шпагу ему в спину по самую гарду и несколько раз повернул шипящее лезвие. Диего пошатнулся. Генерал-капитан не стал ждать, пока предатель соберется с силами, и дослал ему под лопатку дагу. Диего запрокинул голову, шумно вздохнул и произнес что-то на своем языке, после чего был сброшен с лестницы. Синискалько яростно взревел, наблюдая, как тело предателя катится по ступенькам. Наконец оно замерло далеко внизу рядом с трупом Бернардо и больше не шевелилось.

— Это конец. Мы умрем, — прошептал Санчес, вжавшись в стену.

Магистр в отчаянии плюнул, глядя на трупы итальянцев. Последняя надежда растаяла, как мираж. Они слишком устали, чтобы сражаться. Диего де Вера был мертв, но, сколько еще подобных ему тварей поджидают их впереди.

— И что ты предлагаешь? — спокойно спросил Синискалько.

Испанец поднял на него удивленный взгляд. Он никак не ожидал, что генерал-капитан станет советоваться с ним — простым моряком.

— Вернемся назад. Найдем выход.

— Ты знаешь, что это невозможно. Нас выследят и убьют.

— Что же делать?

Синискалько рассмеялся. В глубине души он подозревал, что все закончится именно так. Пути назад нет, а впереди только смерть, и плевать — встретит он ее как мужчина или побежит, как последний трус. Об этом все равно никто не узнает.

— Вставай, Санчес. — Синискалько ударил валенсийца ногой в бок. — Вставай, пес! Здесь у меня больше не осталось рыцарей, но если ты выживешь, кроме бессмертия получишь еще и имя. Ты примешь титул, королевское жалование, шпагу, коня и многое другое.

Санчес поднялся, взял аркебузу и принялся ее заряжать. Он делал это без желания, без цели, просто делал, потому что больше ему ничего не оставалось. Дальше шли молча. Их осталось всего двое — магистр ордена Виталия Миланского и простой испанский моряк. Каждый думал о том, какая смерть ему уготована. В черной душе Синискалько все еще теплился огонек надежды, что он успеет вкусить запретный плод, прежде чем демоны вкусят его плоть. Силы постепенно возвращались к нему. Он до сих пор владел правой рукой и мог свободно наносить удары. С этими мыслями генерал-капитан покрепче ухватился за шпагу и дагу. Если уж на роду написано помереть в этой клоаке, то свою жизнь он не продаст за бесценок.