Источник (Долг) - [36]

* * *

Октябрь 1514 года, Сибола.

Открыв глаза, Альвар почувствовал на лице ночную прохладу. Все это время он спал на скамье, на мешках с соломой, заботливо укрытый теплыми шкурами. Шпага и кинжал лежали рядом на столе. Вокруг темнота. Кусок неба, видневшийся в проеме арки, был усеян звездами. Альвар понял, что находится в том самом помещении, которое не так давно покинул. Или давно? Он попытался встать и сразу пожалел об этом. Затылок пронзила тупая боль. Опустившись на мешок, служивший ему подушкой, идальго постепенно ощутил тошноту, потом к ней присоединилась жажда и, наконец, томительная тяжесть в животе. Последний раз он ощущал подобное, когда его похитили и принесли сюда. Значит, прошел как минимум день с того момента, как он ушел искать выход и встретил ту девушку.

Кое-как поднявшись, Альвар вышел на террасу. Там он приспустил шоссы и без стыда оросил ступени священной пирамиды. Двигаться сразу стало легче. Вернувшись обратно, он вдоволь напился из каменной чаши, взял с мраморного стола несколько кусков сушеного мяса, фруктов, уселся на скамью и стал есть.

Прошел час. Плотно поужинав и размявшись, конкистадор затянул ремень, на котором висела шпага. Он устал ждать посетителей и уже собирался выйти, как вдруг каменная плита с рокотом уползла в стену. В проеме стоял патлатый индеец. В руке он держал факел. От внимания Альвар не ускользнуло то, как изменился туземец. От прежней уверенности не осталось и следа. Взгляд обреченный, как у человека, которому зачитали смертный приговор. Правая щека была сильно обожжена. На груди шесть черных шрамов.

— Вы хорошо себя чувствуете? Священная Праматерь просит вас к себе, — произнес индеец, вялым жестом подозвав идальго. — Как можно скорее. Мы не можем больше ждать.

— Не могу понять, что произошло? — потирая затылок, отозвался Альвар. — Зачем та девушка на меня напала?

— Новообращенные плохо себя контролируют. Вам повезло, что один из братьев успел ее от вас оттащить.

— Надеюсь, она не станет преследовать меня.

— Вам не стоит об этом беспокоиться. Девушка мертва. Многие из нас погибли.

— Наверное, я слишком долго спал, — вслух произнес Альвар, разглядывая узкие черные полосы на груди дикаря. Вне всяких сомнений, то были следы от ударов шпагой.

— Следуйте за мной.

Альвар встал и пошел за индейцем.

ГЛАВА VII FONS ADAE

Лабиринт коридоров и залов остался позади. По главной лестнице Альвар и его рослый спутник поднялись на вершину пирамиды. Миновав арочный портал, идальго увидел группу туземцев и нескольких испанцев, собравшихся у основания дерева. По дороге индеец вкратце рассказ о неудачном нападении на лагерь чужаков у Великой реки. Нападение оказалось настолько неудачным, что сейчас под кроной собрались последние обитатели пирамиды. Всего Альвар насчитал двенадцать. Именно столько защитников могла выставить Сибола. Их скульптурные тела были испещрены шрамами и ожогами. Некоторые обожжены настолько, что на них страшно смотреть. Диего де Веры среди индейцев не было.

Едва Альвар достиг каменного трона, бледная госпожа учтиво ему улыбнулась. Идальго бросил на нее мимолетный взгляд. Очутившись рядом с ней, он снова испытал необъяснимое волнение.

— Вам уже лучше, сеньор Альвар Диас? — услышал идальго властный голос, пробиравший до самых костей. Она по-прежнему отказывалась называть его иначе. Женщина сидела на троне, вульгарно закинув ногу на ногу, и тихонько царапала ноготками подлокотники. — Я рада, что вы не пострадали во время последней прогулки. Ваша отвага могла нам дорого обойтись.

— Стоит ли называть отвагой поступок отчаявшегося человека? — осторожно заметил Альвар, стараясь не касаться взглядом каменного седалища.

— Побег не решит ваши проблемы. Я понимаю, что вам не по вкусу наше общество. Вы считаете нас порождением преисподней, хотя до сих пор не нашли тому подтверждений. Более того, — женщина указала тощей рукой на крону дерева. — Разве не видите, что мы охраняем?

— Я сужу по поступкам людей, — коротко ответил Альвар, понимая, что разговор намечается серьезный, если не сказать больше. Возможно, его попытаются переманить на другую сторону.

— Вы видите и чувствуете только то, чему вас учила церковь… и гильдия. Разве это не рабство? Здесь же вы найдете абсолютную свободу, и во всем мире нет второго такого края, сотворенного заботой и любовью.

— Я все понимаю, — выговорил Альвар, до хруста сжав рукоять шпаги, — но не отрекусь от своей веры и не предам людей, которые пришли со мной.

— Но ведь вы готовы были убить их. Вас наняли устранять последствия «святой миссии», — с некоторой долей иронии произнесла госпожа.

— Как смеете вы обманывать Священную Праматерь?! — вставил индеец со спутанными волосами. — Вы палач, Альвар Диас, и всегда им были!

— Я действовал в интересах церкви, — попытался оправдаться идальго, удивляясь, откуда они все знают. — Двадцать два года я провел в скитаниях из одной страны в другую, пока не получил это задание. Я знал, что наступит день, и мне доверят миссию, которая изменит мою жизнь или оборвет ее.

— И вы изменились?

— Сложный вопрос, — не сразу произнес Альвар, разглядывая моховую лужайку под ногами. — Человек меняется постепенно. Нельзя до конца убедиться в чем-то или знать, кем тебе надлежит быть. Так рассуждают несмышленые дети. В глубине души я чувствую, что пришло время перемен, но разум требует держаться прежнего пути.