Истинный сын Сатаны - [37]

Черный рыцарь не спеша двинулся им навстречу, а от его металлического хохота у меня мурашки по коже побежали.

— Давай сюда ножи! — закричал Донаван.

Адлер повернулся и бросился к алтарю. Его толстый голый живот уродливо колыхался от быстрого бега. Он с такой силой отпихнул Труди, что она упала на колени и выронила нож, и лезвие его легонько звякнуло о каменный пол. На мгновение Адлер исчез позади алтаря и, достав ножи, издал радостный вопль. Он бросил нож Донавану, и тот ловко поймал его.

— Заходи сзади, Маркус! — крикнул он Адлеру, не отрывая взгляда от медленно приближавшейся фигуры в черном.

— Только шлем у него металлический, а остальное — кожа. Целься в спину! Остерегайся перчаток! В пальцы вставлены стальные наконечники.

— Понял! — рявкнул в ответ Адлер.

Подготовка к поединку напоминала кошмар в духе маркиза де Сада. С одной стороны был Черный рыцарь — как символ безличия зла, а с другой — двое обнаженных мужчин, один — молодой, разукрашенный непристойными рисунками, второй — старый, обливавшийся потом, ручейки которого прокладывали дорожки сквозь густые волосатые заросли на его теле. Неожиданно хлыст, словно змея, метнулся к Кенту Донавану, и если бы он в последнюю секунду не отпрыгнул в сторону, то на его правом бедре появилась бы рана, сквозь которую уже проглядывала бы кость. Металлический хохот снова огласил зал, и гулкое эхо несколько раз повторило его. Черный рыцарь, уверенный, что его жертва от него не уйдет, подкрадывался к Кенту.

Я быстро огляделся. Аманта застыла на алтаре; Труди успела встать на ноги и стояла теперь прямо позади головы Аманты, по-прежнему глядя в одну точку впереди себя. Козлиная маска словно приросла к месту. Айрис Уоррен куда-то исчезла; Памела следила за поединком со сладострастным восхищением.

При всей своей грузности Адлер двигался с гибкостью кошки. Он бесшумно ступал по каменному полу, и расстояние между ним и его противником быстро сокращалось. Донаван, похоже, смирился с ролью обороняющегося и медленно отступал, стараясь держаться вне пределов досягаемости кнута Черного рыцаря, который бесстрашно наступал.

— Тень истинного сына Сатаны! — презрительно бормотал Донаван. — Герой комиксов сорокалетней давности!

Неожиданно моего плеча украдкой коснулась чья-то рука, и я весь напрягся.

— Это я, Айрис Уоррен, — еле слышно прошептала мне в ухо вдова. — Я подняла нож, который уронила Труди, и попытаюсь перерезать веревки.

Я прижался спиной к колонне, стараясь ослабить натяжение веревок и облегчить работу Айрис. Донаван продолжал отступать, не переставая осыпать противника оскорблениями, а Адлер подкрался к Черному рыцарю совсем близко. Он поднял нож над головой, целясь, куда бы получше ударить, а Памела, не в силах сдержать свое нетерпение, завихляла бедрами, словно в любовном экстазе.

— Обернись! — спокойно произнес шелестящий голос.

Черный рыцарь резко крутанулся на месте; левая рука его описала в воздухе дугу, затем скользнула вдоль горла Адлера. Маркус на мгновение замер, а из зияющей раны на его шее мощным сверкающим потоком хлынула кровь, заливая пол.

Памела закинула назад голову и издала ликующий крик, в котором мне послышалось что-то звериное. И снова подземный зал наполнился эхом металлического хохота Черного рыцаря, который, покончив с Адлером, опять повернулся к Донавану.

— Тот, кто посвятил жизнь Сатане, умрет от его руки, если вздумает предать его! — прогремел голос внутри шлема. — И Сатана оставит свой знак!

Донаван сделал быстрый шаг назад; он глянул через плечо, и в глазах его появилось затравленное выражение. Рука Айрис вновь украдкой коснулась моего плеча, и я прижался головой к колонне.

— Осталась одна веревка, — прошептал слабый голос. — Но мои руки в крови, и нож стал совсем липким. Я не смогу ее перерезать, мистер Бейкер. Мне ужасно неудобно, но я не могу, не могу!

Я напряг мышцы и подался вперед, насколько позволяла веревка, чувствуя, как натяжение ее ослабело. Я проделал это еще пару раз. Веревка чуть провисла, но когда я попытался поднять правую руку, она больно врезалась в мое запястье.

— Подождите! — прошептал голос Айрис, и я почувствовал, что она вложила в мою руку нож.

Я изогнул руку, чуть не вывихнув ее, и все же сумел просунуть лезвие ножа под веревку. Я принялся двигать им, как пилой — нож шел не далее, чем на дюйм. Я молил Бога, чтобы Донаван остался жив хотя бы до того момента, пока я перережу веревку. Занятые поединком с ним, Черный рыцарь и его приспешница не заметят, что я делаю.

Я наблюдал за ходом поединка, стараясь не обращать внимания на судорогу, грозившую моей руке, и вскоре понял, что Донаван — на пределе сил. Черный рыцарь тоже это понял и принялся наскакивать еще быстрее, оттесняя его к задней стене. Хлыст снова стегнул по полу, и его конец приземлился дюймах в восемнадцати от ступни Донавана, а тот, охваченный паникой, отпрыгнул назад. Ударившись плечом о стену, он тоненько вскрикнул, осознав, что позволил противнику загнать себя в ловушку.

Хлыст просвистел навстречу Кенту с такой скоростью, что он не успел проследить за ним даже взглядом, и звук удара потонул в крике боли и ужаса, который издал Донаван. От его левого уха до подбородка протянулась глубокая рваная рана, откуда хлынула кровь. Кент упал на колени, закрыв руками голову, а Черный рыцарь торжествующе захохотал. В следующее мгновение судорога свела мне пальцы, и я больше не мог пилить. В отчаянии я подался вперед, веревка внезапно разорвалась, и я чуть было не упал на колени.