Истинные цвета - [18]

После встречи Нины с супругами де Луна та элегантная богиня, которая была ее матерью, стала походить на Альтею, а отец оказался вылитый Мартин.

Узнав, что Альтеи не стало, Нина долго плакала, а со смертью Мартина примириться ей было еще труднее. Де Луна всегда казался Нине непобедимым героем, которому были нипочем напасти, роковые для простых смертных. Неужели его мог свалить какой-то прозаический сердечный приступ?

Девочка дала событиям свое толкование. Из-за скоротечности своего визита в Санта-Фе Алехандро ничего не успел сообщить о похоронах Мартина, что делало версию Нины вполне жизнеспособной. Она свято верила в то, что Мартин на самом деле жив, а Изабель он оставил в Штатах потому, что сердится на нее. Ведь сообщи она полиции то, что видела в ночь убийства, его бы не арестовали. Но дочь следствию ничего не сказала, и Мартин в наказание отослал ее прочь. Стыдясь его жестокости, Флора и Алехандро решили пойти на обман, сказав Изабель, что ее отец умер, а не отказался от нее.

Боль утраты со временем утихнет, а вот горечь от сознания того, что тебя бросили, не пройдет никогда.

В конце ноября Дюранам позвонил управляющий Национальным банком Санта-Фе и предложил встретиться для приватной беседы. Хотя и не без внутреннего трепета, Миранда и Луис согласились.

– Прошу прощения, что я не стал ничего сообщать по телефону, – войдя в кабинет Луиса, произнес Оскар Йонт, – но меня проинструктировали соответствующим образом. – Открыв кожаный «дипломат», он достал оттуда большой бумажный конверт. – Вы, конечно, не станете отрицать, что знакомы с сеньором Алехандро Фаргасом из Барселоны, и понимаете, к чему такая осторожность. – Йонт достал из конверта какие-то бумаги и два чека.

Услышав имя Алехандро, Миранда несколько успокоилась. По крайней мере гостиницу у них не отберут.

– Да, мы знакомы с сеньором Фаргасом.

– Он предоставляет вам право распоряжаться наследством… – Йонт замешкался, отыскивая в одной из бумаг имя завещателя.

– Мартина де Луна, – подсказала Миранда.

– Совершенно верно. – Банкир утвердительно кивнул. – В своем письме мистер Фаргас сообщил мне, что вы уже знаете о том, что случилось с большей частью наследства.

– Оно отошло государству, – огорченно закивал Луис.

– По словам сеньора Фаргаса, оставшаяся часть наследства мистера де Луна состоит из драгоценностей его жены и коллекции антикварных автомобилей.

Луис кивнул.

– Сеньорита Пуйоль поместила драгоценности в безопасное место так, чтобы Изабель получила их, когда вырастет, и продала машины, чтобы погасить долги своего племянника. К сожалению, денег после этого осталось не очень много. Сеньор Фаргас поручил мне передать это вам. – Йонт подал один чек Луису, а другой – Миранде. – Вот чек на десять тысяч долларов, которые вы можете использовать по своему усмотрению. Алехандро и Флора просили вас принять этот чек с любовью и благодарностью от них самих и Мартина. – Он помолчал, тактично выжидая, пока Миранда утрет навернувшиеся на глаза слезы. – А чек на двадцать пять тысяч долларов предназначен для содержания Изабель.

– Нет, – сказала Миранда, – чтобы любить Изабель, деньги мне не нужны.

– Совершенно верно, – искренне улыбнулся Йонт. – Я думаю, они мыслят так же, миссис Дюран, но, если позволите мне высказать свое мнение, делают это не только ради вас, но и ради самих себя.

Подвинувшись к жене, Луис похлопал ее по плечу:

– Послушай мистера Йонта, Миранда. Алехандро и Флора не платят нам, они просто заботятся об Изабель единственно доступным им способом.

– Совершенно верно! – Встав, Йонт защелкнул свой «дипломат» и, довольно улыбаясь, протянул руку Луису. – Если вам нужен совет по поводу инвестиций, буду рад вам помочь.

К Рождеству появились первые признаки выздоровления Изабель. Она перестала замыкаться в себе, и хотя по-прежнему не заговаривала первой и все еще не смеялась, настроение ее стало не таким мрачным, как раньше.

В канун праздника Дюраны обычно приглашали всех постояльцев и человек пятьдесят соседей в вестибюль гостиницы петь рождественские гимны, пить подогретый сидр и украшать рождественскую елку. После праздничного ужина все отправлялись на полуночную мессу. Единственное изменение, которое внесла Миранда в обычную программу праздника, было число приглашенных на ужин – на сей раз Дюраны ждали лишь Джонаса Хоффмана, его жену Рут – журналистку, работавшую в местной газете, и их детей, Ребекку и Сэма. Хоффманы и Дюраны часто встречали праздники вместе. В Рождество Хоффманы помогали наряжать рождественскую елку в Ла-Каса, а в первый день хануки – Хоффманы были евреями – Дюраны отправлялись к ним, чтобы вместе зажечь свечи на меноре.

Когда настало время переодеваться к ужину, Миранда преподнесла девочкам сшитые ею платья из ярко-красного бархата. Платье Изабель было с белым пикейным воротничком, большим черным бантом и выглядывавшими исподнизу накрахмаленными белыми нижними юбками. Платье Нины смотрелось более утонченно – черный бархатный воротничок, манжеты и шарф вокруг талии.

– Счастливого Рождества! – произнесла Миранда, с радостью положив платья на кровати. Ну какая девочка устоит перед красным бархатом?!