Истинная красота - [42]

Я провожу пальцем по его носу и по знакомой небольшой выпуклости.

«— Она заметна?

— Нет».

При воспоминании об этом разговоре я снова открываю глаза, чтобы увидеть, что ее, на самом деле, не видно, даже с такого близкого расстояния. Я также вижу, что выражение лица Райдера напряжённое, его зеленые глаза темные от чего-то, что я не могу назвать, но мое сердце бешено колотится, а во рту становится сухо.

Я продолжаю смотреть ему в глаза и двигаюсь к его мягким, губам. Очерчиваю их пальцем, вспоминая, какими невероятными они ощущались все эти годы назад, а тем более несколько часов назад. Пока я исследую, он обхватывает мое запястье и целует меня в ладонь. От интимного и знакомого жеста у меня теплеет на сердце.

Не знаю, кто делает первое движение, я или он, но внезапно наши рты соединяются. Как только его язык скользит по моим губам, я издаю стон, наслаждаясь его вкусом и ароматом. О боже, я скучала по этому, я скучала по нему.

— Я тоже скучал по тебе, Эм, охрененно сильно.

До этого я не понимала, что сказала это вслух, но мне плевать. Меня не волнует ничто, кроме чувства того, что этот человек делает со мной, что он всегда делал со мной. Я провожу пальцами по его волосам и с отчаянием сжимаю мягкие пряди, желая потеряться в нем, желая, чтобы он вернул меня в то время, когда ничто в мире не имело значения кроме нас.

— Черт, какая же ты безумно сладкая, — бормочет он, прежде чем провести теплыми губами по моему горлу.

Я хочу сказать ему, что он тоже очень приятен на вкус, но он полностью лишил меня дара речи, и я могу издавать лишь бессвязные звуки. Его губы опускаются к моей ключице, моя грудь набухает и начинает ныть, желая его прикосновений. Словно читая мои мысли, он стягивает мое платье вниз к талии и избавляет меня от лифчика без лямок. Моя чувствительная грудь падает в его жаждущие руки, и я задыхаюсь от теплого контакта, мои трусики тут же увлажняются.

Низкое рычание вырывается из его горла, его взгляд горячий и голодный, когда он смотрит на мою обнаженную грудь.

— Я и забыл, как прекрасны твои сиськи, — грубо выдавливает он, прежде чем наклониться и взять сморщенный, ноющий сосок в горячий, влажный рот.

Я взрываюсь, откидывая голову назад и вскрикивая. Смотрю на чистое темное небо, покрытое миллионами звезд, когда теряюсь в шторме удовольствия. Рука Райдера движется, чтобы сжать мою вторую грудь, уделяя ей жадное внимание, к которому она стремится. Большим и указательным пальцами он сжимает чувствительный сосок, и боль смешивается с удовольствием.

— Райдер! — хнычу я и ерзаю на нем, отчаянно ища облегчения от сильной боли между бедрами.

Он рычит от контакта и поднимает бедра для большего давления.

— Господи, Эмили, ты сожжешь меня заживо. Я чувствую жар твоей киски через мои долбанные джинсы.

От его эротичных слов меня снова омывает волной тепла.

— Тогда снимай их, — смело говорю я, удивляя себя.

Он разочарованно стонет.

— Нет, детка, не здесь. Я не трахну тебя здесь. Мне нужна кровать, Эмили, потому что когда я снова окажусь в тебе, я буду трахать тебя часами. Поработаю над тобой так сильно, что ты еще несколько недель не сможешь ходить прямо.

О Боже. Это случится сегодня вечером? Я приглашу его внутрь, когда мы вернемся в мой дом? Хочу ли я? Мое тело наверняка да, но израненное сердце сомневается. Действительно ли я хочу, чтобы он поглотил меня — тело и душу — только чтобы снова покинуть?

— Перестань, прекрати, блядь, думать. Сегодня вечером этого не произойдет, я знаю, нам надо разобраться кое с каким дерьмом.

Он говорит о моем отце? О причине, почему уехал тогда?

Я забываю все свои мысли и кричу от удовольствия, когда он резко щипает мой чувствительный сосок.

— Я сказал, перестань, блин, думать, только чувствуй, детка.

Я следую его указаниям, стягивая с него расстегнутую рубашку, и поднимаю футболку, которую он носит под ней.

— Сними это, чтобы я могла почувствовать твое тело. — Через несколько секунд он сбрасывает рубашку, затем притягивает меня ближе, обвивая крепкими руками. Электричество пронизывает мое тело, и весь кислород улетучивается из легких.

— Черт, у тебя самая нежная кожа в мире, — бормочет он, пряча лицо в изгибе моей шеи.

Мгновение мы ничего не делаем, лишь держим друг друга в объятиях, чувствуя связь, которую, я знаю, я никогда не почувствую ни с кем другим. Я пыталась, боже, я пыталась двигаться дальше, но не смогла. Я думала, это потому, что точка не была поставлена, но теперь, когда он вернулся, я знаю, что это не так. Дело в том, что мое разбитое сердце до сих пор принадлежит ему.

Райдер разводит мои колени, а затем проводит руками вверх по бедрам. Я стону, мое тело дрожит в ожидании того, что будет. Он достигает линии моих трусиков, затем осторожно проводит пальцем по центру, посылая волны через мое тело. Я задыхаюсь, и он стонет.

— Чтоб меня, да ты промокла.

В ответ я снова стону, толкаясь бедрами навстречу его прикосновениям, я жажду большего давления.

— Райдер, пожалуйста, — умоляю я, затаив дыхание.

— Не волнуйся, детка, я понял тебя. — Он отодвигает трусики в сторону и проводит двумя пальцами по моей влажной плоти, скользя по опухшему клитору, прежде чем скользнуть в меня одним пальцем.