Истина - [18]

— Это не мой муж!

Ханзен наморщил лоб, и буквально на миг меня посетила ребяческая мысль, что все вот-вот наладится, раз уж он займется этим делом и скажет сейчас, дескать, и у него были некоторые сомнения, но он исправит свою ошибку.

Ханзен слегка покачал головой и, стараясь перекрыть вопли фотографов, прокричал:

— Что, простите?

И закрыл одно ухо рукой, сигнализируя мне: не понял, не разобрал.

Я набрала побольше воздуху, готовясь прореветь ему в ответ, что это не мой муж, что все это чудовищное недоразумение, как вдруг вся группа резко прекратила движение, разом встала.

Ханзен отвел от меня взгляд, я тоже посмотрела вперед и поняла, что мы дошли до здания аэропорта, но вход перегородили несколько журналистов. Ханзен поднял руку, показывая мне, что сейчас вынужден всем этим заняться, но тут же ко мне вернется.

— Подождите! — заорала я, инстинктивно схватившись за его руку, однако он глянул на меня с таким ужасом, что я его все-таки выпустила.

Но успела произнести:

— Это не Филипп.

— Сейчас я вернусь, — ответил Ханзен, будто я сообщила ему нечто весьма банальное, не требующее немедленного обсуждения, и тут я потеряла его из виду. Я тихонько выругалась и поспешно огляделась, приняв к сведению, что Лео по-прежнему увлечен беседой с приятной блондинкой. И вот тут я встретилась взглядом с незнакомцем. Он пристально смотрел на меня. Он сверлил меня глазами.

Я поскорее отвернулась. Увидела, как Ханзен на входе в терминал разговаривал с фотографами и не зря разговаривал, потому что они освободили проход. Группа снова пришла в движение. Тут я снова стала пробиваться к Ханзену, добралась до него и вместе с ним вошла в здание. Он спросил:

— Госпожа Петерсен, с вами все в порядке?

— Нет! — ответила я. — Со мной все не в порядке. Это не мой муж!

Ханзен посмотрел на меня сквозь дорогие свои очки и, как мне показалось, подавил вздох.

— Понимаю, как все это для вас непросто, — произнес он. — Вашему мужу пришлось многое пережить. Сожалею, что я не сумел лучше подготовить вас к этой встрече.

Как обухом по голове. Он не понимает или не хочет понять?

— Послушайте, вы не разобрались, — снова заговорила я, как только мне удалось взять себя в руки, — это вообще не…

Но Ханзен меня перебил:

— Извините, пожалуйста, меня зовет коллега.

Он что, пытается сбежать?

— Эй, — закричала я ему вслед, — эй, хотя бы выслушайте меня!..

Но Ханзен был уже далеко. Тут я сообразила, что мы пересекли весь зал и находимся почти у выхода из здания. До меня донесся обрывок разговора:

— Ну, и каково это, вновь почувствовать себя на немецкой земле?

Я повернулась в том направлении, откуда раздался голос, и поняла, что это седовласая дама, прилетевшая в том же самолете, обращается к человеку, утверждающему, будто он Филипп.

«Нет, — снова мелькнуло у меня в голове, — не может быть, тут какая-то ошибка!»

Кто-то мягко взял меня за локоть. Ага, это дружелюбная блондинка, которая так мило беседовала с Лео.

— В чем ошибка? — спросила она обеспокоенно. И лицо у нее такое открытое.

Мозг мой работал на высоких оборотах, но я сумела вымолвить только два слова:

— Тот мужчина.

Блондинка нахмурила брови:

— Что за мужчина?

— Вон тот, — ответила я. — Я его не знаю.

На лице незнакомой блондинки явно отразилось сочувствие. Толпа принесла нас к выходу, и вот уже мы вместе оказались снаружи, на улице. Блондинка принялась рыться в своей шикарной, цвета осенней листвы, сумочке.

— Вот моя карточка. — С этими словами она протянула мне визитку, а я взяла ее машинально и куда-то сунула. — Если вам что-нибудь понадобится, позвоните мне, договорились? Но пока вам надо просто успокоиться.

— Вы что, не поняли? — сказала, нет, прокричала я, хотя и знала, что следует хранить спокойствие, иначе никто не будет принимать тебя всерьез. Но я кипела от ярости, и ярость моя вышла из берегов. — Вот проклятие! Что, вы не понимаете? Это не мой муж! Это не Филипп!

Выкрики мои потонули в общем гвалте: фотографы сообразили, что мы вот-вот уедем, и пытались поймать последний шанс. А та блондинка, если и разобрала мои слова, то не сочла их поводом для действия.

У меня дыхание перехватывало от ярости, мне снова как-то не удавалось сориентироваться, снова я искала глазами сына и не могла сразу найти, впала в панику, повернулась лицом к зданию, а плотная толпа тащила меня дальше и дальше, на тротуар. Где Лео? Где мой сын?

Незнакомца я тоже вдруг потеряла из поля зрения и на несколько жутких секунд представила себе, что сбывается мой ночной кошмар: явился монстр и украл у меня сына.

— Где мой сын? — Этот вопрос я задавала всем вокруг и никому в отдельности, но никто не отвечал, как вдруг за широкими спинами двух мужчин впереди я увидела его чубчик. Протиснулась к нему, взяла за руку и в ту же минуту у меня подвернулась нога, я споткнулась, кто-то взял меня за локоть, опять меня сегодня хватают за локоть, сколько народу вокруг, того и гляди задавят, а где еще этот незнакомец, не хочу, чтобы он вдруг тут появился со своим жутковатым взглядом, не хочу, чтобы он опять сцапал моего сына.

А давка была все сильнее, и вдруг я почувствовала, как кто-то положил руку мне на голову и мягко, но уверенно заставляет меня нагнуться, я сначала вообще ничего не разобрала, стала сопротивляться и скидывать эту руку, но тут люди передо мной расступились, и я поняла, что стою на самом краешке тротуара возле припаркованной машины, а нас вроде бы пытаются в эту машину загрузить. Ну и пусть, мне и надо прочь отсюда, главное — прочь, шум стоит оглушительный и давка жуткая. Почувствовала, как Лео сжимает мою руку сильнее и сильнее, хватит с него, того и гляди нас просто раздавят!