Исследование океанских глубин - [36]

Согласно программе, «Бэрч-Тайд» должен был сняться с якоря 2 января и взять курс на мыс Сан-Лукас в Калифорнийском заливе, пройдя при этом 800 миль. В течение последней недели декабря ученые и техники института Скриппса и лаборатории электроники переносили на борт судна всевозможную аппаратуру, которая потребуется новой экспедиции. А вечером 2 января погрузка шла вообще бешеным темпом: беспрерывным потоком поступали ящики с фото- и магнитофонной пленкой, контейнеры для хранения образцов, грунтовые трубки, лебедка, личные вещи участников экспедиции. Боб Дилл захватил с собой и закрепил на верхней палубе два мотороллера известной фирмы «Тоут-Гоут». Эти мотороллеры и прежде использовались в Мексике при знакомстве с отдаленными районами страны.

Команда «Дипстара» решила, что, поскольку во время перехода погружений не будет, в Сан-Лукас мы полетим на самолете и встретим судно там. Мы согласились с этим решением, так как могли провести несколько лишних часов в кругу близких, с которыми не будем видеться почти два месяца. Поздно вечером, отправляясь в трехдневный переход, отплыл «Бэрч-Тайд».

Теплым погожим утром 4 января мы направились в авиапорт, расположенный по ту сторону границы, в Тихуане, в 20 милях южнее Сан-Диего. К нам присоединился Андре, который покидал остров Сан-Клементе, чтобы встретить Рождество в кругу семьи. Андре должен выполнять обязанности оператора «Блюдца» во время погружений возле Сан-Лукаса и соседних с ним островов.

Мы стояли возле маленького шумного аэровокзала, ожидая, пока чиновники оформят транзитные визы. Доктор Дилл и доктор Карл Хаббс получили разрешение работать в территориальных водах Мексики. Доктор Хаббс, сотрудник института Скриппса, известный ихтиолог, должен участвовать в нескольких погружениях возле Ла-Хольи. Дилл и Хаббс любезно пригласили нескольких мексиканских специалистов посмотреть на наши операции и, если появится желание, принять в них участие. Официально мы считались туристами, поскольку не принадлежали к экипажу судна.

Наконец очередь пассажиров двинулась, и нас впустили на территорию аэропорта. Мы сели в самолет, прилетевший из Лос-Анджелеса. Полет должен был продолжаться два часа. Самолет выруливал на взлетную полосу, когда стюард принялся пересчитывать пассажиров. Вид у него был растерянный: очевидно, число пассажиров не соответствовало приведенному в списке. На середине взлетной полосы пилот сбросил газ и повернул машину в сторону аэропорта. Пассажиры переглядывались, смотрели в иллюминаторы, недовольно ворча при этом. Моторы стихли; к передней входной двери подкатили трап. В салон вошла пожилая крестьянка с бумажными мешками в руках. Ее забыли захватить. Вот что значит оказаться в чужой стране. Теперь взлетели без происшествий.

Самолет шел близ побережья. Местность была суровая. Я с минуты на минуту ожидал увидеть на вершинах гор снег: такие они были высокие и неприступные. Вода в Калифорнийском заливе оказалась голубой — совершать в нем погружения было бы настоящим удовольствием. Хотелось надеяться, что у мыса Сан-Лукас будет столь же приветливо. Я немного вздремнул, а когда проснулся, самолет делал разворот над гаванью Ла-Пас. Прежде чем пойти на посадку, пилоту пришлось миль на десять удалиться от аэродрома. Внизу расстилались заросли кактусов, мескита, кустарники. Самолет снова повернул в сторону аэродрома. Он летел на высоте всего нескольких сотен метров. Наконец колеса мягко коснулись посадочной полосы. Здание аэровокзала в Ла-Пасе оказалось небольшим, но уютным, с просторным открытым двориком. К нам подошел какой-то молодой человек в темных очках и спросил, не едем ли мы в Сан-Лукас. В руках у него был список с нашими именами.

— Прошу поторопиться,— проговорил он и жестом приказал носильщику принести наш багаж.— Мы должны немедленно ехать, пока не стемнело.

Нас ожидали пилоты воздушных такси, которые доставляли пассажиров с аэродрома в гостиницы на южной окраине Ла-Паса.

Мы шли вдоль выстроившихся в ряд красивых стройных двухмоторных машин. Одна из них дожидается нас, подумал я, но ошибся. Мы остановились перед обтянутым тканью одномоторным самолетом с высоко расположенными крыльями.

— Захвачу пятерых вместе с багажом,— сказал пилот.

Я решил, что он шутит, но когда подошли ближе, оказалось, что в самолете шесть мест и просторное помещение для багажа. Ларри, Джон, какой-то незнакомец, направлявшийся, видно, в ту же гостиницу, Вэл и я с опаской влезли внутрь. Вэл имел свидетельство на право управления самолетом, и я заметил, что он подозрительно осматривает самолет. Один Вэл весил добрую сотню килограммов. Я недоуменно смотрел на пилота: понимает ли он, что хочет делать. Но пилот говорил на хорошем «инглез», и судя по всему, был толковым, расторопным парнем. Как только последний чемодан засунули в багажник, пилот завел мотор; машина пробежала по короткой взлетной полосе, и тотчас был дан полный газ. Не было ни прогрева двигателя, ни мощного разгона, но не успели мы оглянуться, как самолет взвился словно реактивный истребитель и взял курс на юг. Вслед за нами летел другой белый одномоторный самолет. Третья машина, на которой находились остальные члены нашей группы, была двухмоторным самолетом фирмы «Сессна». Он обогнал нас и исчез в надвигающихся сумерках.