Испытай себя - [10]

Никаких домов по обеим сторонам шоссе не было: позже я выяснил, что эти места, лежащие более чем в миле от главной дороги, ведущей в поселок, представляли собой голые необжитые пустоши. Несмотря на все старания Мэкки, колеса иногда проскальзывали и машину чуть заносило. Не было кроме нас никого и на самом шоссе: в такую погоду только неотложная нужда могла заставить человека сесть за руль. Двигатель на низкой передаче выл, с трудом преодолевая долгий подъем.

— Сейчас еще хуже, чем было утром, — сказала Мэкки обеспокоенным голосом. — Это не дорога, а каток.

В ответ не прозвучало ни слова.

Я надеялся, как, впрочем, думаю, надеялись и все, что мы преодолеем подъем, не скатившись вниз; нам это удалось, но удалось лишь для того, чтобы убедиться: спуск предстоит такой же, если не более опасный. Мэкки вновь протерла ветровое стекло и с удвоенной осторожностью приняла вправо.

Ошеломленная светом наших фар, посреди дороги застыла лошадь. Темная лошадь под темной попоной; морда ее была тревожно вздернута. Шерстинки на боках поблескивали, в глазах светился испуг. Время застыло, как на картине.

— Проклятье! — воскликнула Мэкки, ударив ногой по тормозам.

Машину на льду занесло, и, хотя Мэкки секундой раньше отпустила педаль, пользы от этого было не больше, чем вреда.

Лошадь в ужасе дернулась с проезжей части на обочину. В попытке избежать столкновения и в то же время не дать машине перевернуться, Мэкки попыталась объехать лошадь, но неверно рассчитала кривую, крутизну склона и скорость, хотя справедливости ради стоит отметить, что в подобной ситуации и более опытный водитель мог бы допустить такой промах.

Машину бросило в сторону, колеса пошли юзом по травянистой обочине, занесенной снегом. Накренившись, джип сполз в невидимую дренажную канаву. Под колесами со звуком пистолетных выстрелов затрещал лед.

Мы ехали довольно медленно, и только это спасло нас от мгновенной смерти, однако удар был такой силы, что мог расшатать зубы кому угодно. Попавшие в канаву колеса — одно переднее и одно заднее — оказались на четыре фута ниже уровня дороги. Тому, что джип не перевернулся полностью, мы были обязаны противоположному краю канавы, в который уперся борт машины. Перед тем как мотор заглох, я успел открыть со своей стороны дверцу, обращенную к небу, и выбраться из автомобиля.

Ветер, нередко свирепствующий в этих местах, с бешеной силой ударил мне в лицо, как бы предупреждая об опасности замерзнуть. Ветер — это смертельный враг людей, не имеющих соответствующей одежды.

Боб Уотсон оказался брошенным на свою жену. Я наклонился, схватил его, пытаясь вытащить наружу. Он же изо всех сил хотел вырваться из моих рук, исступленно крича: «Ингрид!» Затем он в ужасе воскликнул:

— Здесь мокро… Она же в воде!

— Вылезайте, — настойчиво сказал я. — Только вдвоем мы сможем вытащить ее. Вылезайте, вы же мешаете ей своим весом. Таким способом вы ее никогда не вызволите оттуда!

Наконец он обрел некоторую способность здраво мыслить и дал мне возможность вытянуть его настолько, чтобы он, повернувшись, сумел ухватить свою жену. Я держал его, а он держал ее, и в результате наших совместных усилий нам удалось извлечь ее из машины.

Канава была полна грязной мерзлой воды, покрытой слоем льда. Мы вытащили Ингрид вовремя, так как вода быстро вливалась в салон; на переднем сиденье Фиона истерическим голосом требовала от Гарри, чтобы он спас ее; я с ужасом заметил, что Гарри, находившийся под ней, вот-вот захлебнется.

Единственная фара, которая до сих пор горела, неожиданно погасла.

Мэкки не выказывала ни малейшего намерения спастись. Я распахнул дверцу с водительской стороны — крепко пристегнутая к сиденью ремнем безопасности, она была в полубессознательном состоянии.

— Вызволите нас отсюда! — пронзительно кричала Фиона.

Придавленный ею Гарри боролся с прибывающей водой, и невозможно было понять, пытается ли он спасти ее или себя. Я возился вокруг Мэкки до тех пор, пока не нашел замок ремня безопасности, щелкнул им, высвобождая девушку, с усилием поднял ее и передал на руки Бобу Уотсону.

— Усади ее на кромку дороги, — велел я ему. — Только разгреби сначала снег. Постарайся защитить ее от ветра.

— Боб, — жалостливым голосом позвала Ингрид.

Она беспомощно стояла на дороге, видимо, считая, что в подобной ситуации ее муж должен, думать лишь о ней одной и ни о ком больше.

— Боб, я не могу без тебя, мне дурно.

Боб бросил взгляд на свою жену и, не говоря ни слова, поднял Мэкки и помог ей сесть. Та шевельнулась, застонала и слабым голосом спросила, что произошло; сознание к ней вернулось.

Крови нет ни капли, подумал я, хоть в этом нам повезло.

Мои глаза начали привыкать к темноте.

Впавшая почти в паническое состояние, Фиона протянула ко мне руки, и я без труда вытащил ее. Не обращая больше на нее внимания, я устремился на помощь к Гарри, которому наконец удалось расстегнуть ремень безопасности. Его голова торчала над водой, от первого приступа страха он явно оправился. Из джипа он выбрался сам и тут же с очевидной тревогой бросился к Мэкки, оставленной на попечение Боба Уотсона.

Ингрид, мокрая, худая, испуганная, беспомощная, стояла на дороге и плакала. Дул пронизывающий ветер… Очень опасный. Несведущий человек даже не представляет себе, как быстро может убить холод.