Испытай меня возбуждением - [6]

У меня занимает всего тридцать секунд, чтобы выяснить, что она изо всех сил старалась заставить Рубинова прекратить изводить другую женщину. Ещё тридцать секунд кипит мой гнев, и к тому времени, когда она встала напротив него, я в таком абсолютном бешенстве, что готов сделать тоже самое вместо неё.

Этот парень — первоклассный ублюдок.

Я проигрываю видео ещё раз, просто, чтобы убедиться, что понял каждый нюанс сложившейся ситуации. Когда просматриваю видео дальше, то вижу, как официантка подходит к охране, и кивает в сторону Рубинова и девушки.

Так она пыталась сообщить об этом, пыталась позвать на помощь. И охранник прогнал её. Понимание этого заставляет кипеть гнев в моих венах сильнее и жарче. Они лишили её контроля, оставили наедине с отсутствием альтернативы, кроме как делать то, что она сделала. А затем уволили за это.

Нет. Точно нет. Может быть, так было при моём отце, но не он теперь командует. А я. И теперь всё будет иначе, не так.

— Где он? — спрашиваю я Тодда после того, как видео заканчивается.

— Когда я уходил, он сидел в своём номере, ожидая ваших извинений. Это номер 2857.

— Мои извинения, да? — скорее, я затолкну ногу ему в задницу, потому что это единственное, первое и последнее, что этот ублюдок получит от меня или «Атлантиса». — Похоже, он будет разочарован.

Я отодвигаюсь от стола и поднимаюсь.

— Я хочу знать, другое, мистер — как зовут официантку?

— Ария. Ария Уинстон.

— Я хочу знать, в какое время придёт Ария Уинстон, чтобы забрать свою зарплату. Поручите отделу кадров отправить её ко мне, сделайте именно так, пожалуйста?

Он кивает:

— Конечно.

— И я хочу встретиться со всеми руководителями и сотрудниками сегодня днем. Хочу, чтобы каждый, от простого охранника до обслуживающего персонала понимал, что закрывать глаза на такие домогательства — неприемлемо, и не допустимо, — я смотрю на часы, и мы выходим из моего кабинета. — Собрание начнётся в одиннадцать.

Я останавливаюсь у стола секретарши. Ей уже за пятьдесят, умная, проницательная и насколько я понимаю, полностью преданная моему отцу. Мне ещё предстоит решить, готова ли она сменить преданность для меня. Быть может, женщина просто ещё не сделала свой выбор. Надеюсь, что она сделает. Онаа мне нравится, и думаю, станет очень хорошим дополнением к этому офису.

— Линда, мне нужна твоя помощь, чтобы договориться о встрече, которая пройдёт через час. Каждый начальник, директор, и менеджер, каждый аспект, касающийся дневной смены, должен быть обсуждён в конференц-зале. Пожалуйста, дайте им знать, что явка является обязательным условием. Затем предупреди о том же самом всех ночных менеджеров. Назначь собрание на девять, ладно?

— Конечно. Это то, что я должна сказать им?

— Не волнуйся об этом. Я скажу им сам.

***

Двадцать минут спустя, после пары сделанных телефонных звонков, что оказались весьма поучительным, я стою около двери Рубинова, ожидая его ответа. Конечно, это занимает пару минут, классическая психологическая игра слабых и самовлюблённых говнюков, и когда дверь, наконец, открывается, он одет в один из предоставленных отелем халатов на голое тело. Просто, чтобы подчеркнуть, что я понимаю, как для него ничтожен. Просто, чтобы убедиться, что я понимаю, насколько он важен и насколько уверенно он контролирует ситуацию.

Очень плохо, что никто никогда не учил его, что те, кто имеет реальный контроль, реальную власть, не должны выставлять их напоказ.

Это ошибка большинства богатых мужчин, одна из тех, которую я поклялся не совершать. Я вырос, наблюдая, как отец разыгрывает эти карты. Я знаю всё о том, как они работают и возможно, если бы я не был так зол, то захотел бы показать мистеру Рубинову, как выглядит немного уважения, которое он игнорирует. Но я взбешён, и не собираюсь думать о таком дерьме, как его ценность. Парень не будет избивать женщин в моём отеле, а потом приходить и требовать компенсацию, когда ему это вздумается.

— Я ждал вас полчаса назад, — говорит он, когда отступает назад к роскошному дивану, с которого хорошо видно бульвар Стрип. Меня давно не трогает этот вид, я вырос, глядя на него, но это то, что гостям Лас-Вегаса, похоже никогда не будет достаточно. И пусть в дневное время, он не сильно отличается от любого другого города, при условии, если не брать в расчёт пирамиды и фонтаны, копии «Эйфелевой башни» и «Эмпайр-Стейт-Билдинг».

Я совершенно сознательно не извиняюсь и не жду, когда он пригласит меня присесть, прежде чем делаю это. Его ноздри раздуваются, и могу сказать по взгляду глаз Кита, что он не счастлив, но с другой стороны, я здесь не для того, чтобы сделать его счастливым. Просто то, что я не заинтересован в мелких перепалках, не означает, что я не знаю, как проконтролировать ситуацию, когда мне это нужно.

Рубинов берёт в руки стакан с водой, водкой, я не знаю, или чем-то другим, и опрокидывает в себя содержимое одним длинным глотком, будто это станет началом, чтобы завести разговор. Он долго ждал, он хотел этой встречи, он в состоянии начать первым.

Тишина растягивается между нами как один из канатов на шоу «Цирка дю Солей», что проходит в «Атлантисе» прямо сейчас. Рубинов нерешительно мнётся, когда молчание продолжается, но я не двигаюсь и не говорю. Я едва моргаю, когда сознательно заставляю спину расслабиться. И жду, когда он сломается.