Испытание зверя - [79]
— Ну конечно! — воскликнула мать Кадзами. — Он и убил нашего Сюндзи! Недаром мальчик так его боялся. Он все повторял, что Адзисава хочет его убить! Значит, все-таки отомстил! Господин полицейский, немедленно арестуйте этого человека! Убийца — он!
У женщины началась истерика, и инспектор принялся ее успокаивать:
— Ну-ну, возьмите себя в руки. И объясните все толком: за что Адзисава должен был отомстить вашему сыну?
Когда родители убитого Кадзами рассказали, как было дело, виновность Адзисавы уже почти не вызывала у полиции сомнений.
К тому же выяснилось, что это тот самый смутьян, который раскопал дело Идзаки и, вероятнее всего, навел на него полицию чужой префектуры. Тогда местные блюстители порядка опозорились на всю страну, а начальник уголовного розыска Такэмура по подозрению в сговоре с преступником был уволен со службы. Полицейское управление города, тесно связанное с кланом Накато и семейством Ооба, охотно вытащило бы своего сотрудника из беды, но скандал уже вышел за пределы Хасиро. И вот тот самый Адзисава, нанесший по престижу управления столь болезненный удар, подозревается в убийстве! Полицейские не могли поверить такой удаче.
В тот же день было произведено вскрытие тела Кадзами. Версия смерти в результате удушения полностью подтвердилась: во-первых, кровь потемнела и не сворачивалась, во-вторых, на слизистых и серозных оболочках образовались характерные пятна; в-третьих, вены внутренних органов повсеместно оказались закупоренными. Согласно заключению патологоанатома, смерть наступила между тремя и четырьмя часами ночи.
Полиция решила послать Адзисаве повестку с требованием немедленно явиться в управление.
ПЯТНО МАРИОТТА
Когда Адзисава зашел на работу, ему сказали, что часа два назад звонила Митико Ямада. Он немедленно набрал номер, который оставила девушка. Видимо, Митико стало лучше, подумал он, раз ей разрешили подходить к телефону.
— Алло, это Адзисава.
— Ой, Адзисава-сан! — всхлипнула Митико. — Я не знаю, что мне делать!
— Прежде всего успокойтесь и объясните, в чем дело.
— Я ему проболталась! Эгоистка проклятая!
— О чем проболтались и кому?
— Наруаки! О том, что Норико, хочет подавать на него в суд.
— Вы с ума сошли! — простонал Адзисава.
— Простите, простите ради бога!
— Что он вам ответил?
— Сказал… сказал, что я ловкачка. Адзисава-сан, я места себе не нахожу. Неужели они что-нибудь сделают с Норико?
— Когда она была у вас?
— Я звонила вам на работу сразу после того, как она ушла. Часа два прошло. Но ее до сих пор нет дома!
— До сих пор не вернулась?! — еще больше встревожился Адзисава.
— Ой, что же делать, что делать?
— Я сейчас приеду. Ничего не предпринимайте и никому больше не звоните.
Едва он вышел из дверей фирмы, к нему шагнули двое мужчин: один пожилой, с колючим взглядом, второй помоложе.
— Господин Адзисава? — осведомился тот, что постарше. Очевидно, они специально поджидали его здесь.
— Да, а в чем дело?
— Мы из полиции. Вы вызываетесь повесткой в управление для беседы, — вежливо, но решительно заявил пожилой.
— В полицию? Зачем?
— Там вам все объяснят.
— Я сейчас занят. Нельзя ли потом?
— Нет, нельзя.
— Вы что, силком меня потащите?
— Нет. Но, отказываясь следовать за нами, вы поставите себя в весьма сложное положение, — мрачно усмехнулся полицейский. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, а молодой, казалось, в любой момент был готов броситься на задержанного. Адзисава понял: случилось что-то весьма серьезное. Его очень беспокоила участь Норико, но, очевидно, надо было подчиниться.
В Управлении Адзисаву встретили с пугающей торжественностью. «Дело, кажется, нешуточное», — насторожился он.
— Добро пожаловать, — приветствовал его комиссар полиции. — Меня зовут Хаслгава, я возглавляю отдел уголовного розыска. Позвольте узнать, чем вы занимались минувшей ночью, а точнее, около четырех часов утра?
Преемник комиссара Такэмуры, видимо, не любил терять времени даром. Голос его звучал весьма уверенно.
— В четыре утра? Спал, конечно. Что я еще мог делать в такое время? — удивился Адзисава.
— Вы говорите правду? — Хасэгава посмотрел допрашиваемому прямо в глаза.
— Конечно. — Адзисава не отвел взгляда.
— Оч-чень странно. Дело в том, что именно в этот час вас видели в совсем другом месте.
— Интересно кто? Я был у себя дома и крепко спал.
— И кто-нибудь может это подтвердить?
— Моя дочь.
— Ну, свидетельства дочери нам будет недостаточно.
— А в чем, собственно, дело? Это смахивает на выяснение алиби…
Адзисава замолчал, пораженный внезапной догадкой. Он вышел на убийц Томоко, заставив сознаться Сюндзи Кадзами. Теперь он держит всю шайку Ооба за горло. История о групповом изнасиловании и убийстве не только ляжет несмываемым пятном на всесильное семейство, но может вообще стать для него началом конца. Ооба пойдут на все, чтобы спрятать концы в воду. Единственное доказательство вины Наруаки — показания Кадзами. Если Кадзами замолчит, обвинение останется безоружным — улик-то нет! Неужели…
— Что это с вами, господин Адзисава? Догадались, о чем пойдет речь?
— Послушайте, неужели… — начал Адзисава, страшась услышать страшную весть.
— Что «неужели»?
