Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - [4]

Величие Сталина как государственного деятеля и созданной им сверхмилитаризованной державы покоится на гигантском кладбище людей, принесенных в жертву во имя державных и идеологических целей. Но и за нынешнее потребительское благополучие заплачена огромная цена. Одна из причин повторяющихся ситуаций сверхвысоких издержек – отсутствие ясного понимания того, что называется «эффективным управлением». Отсюда и бесконечные и малорезультативные споры о Сталине, Горбачеве, Ельцине и других правителях. Как судить об их деятельности: по конечному результату? По издержкам? По каким иным критериям? Мнений много, общественного согласия нет и не предвидится. Прежде всего из-за того, что у нас нет ясного понятия того, что зовется «эффективным управлением». Оно часто заменяется рассказами о хороших намерениях того или иного правителя, о том, каким он был хорошим семьянином, и прочими рассказами, не имеющими отношения к сути дела. Но раз критерии остаются неясными, то мы имеем то, что имеем.

Сопоставление деятельности Сталина с последующими или прежними правителями России не является натяжкой. Общая генетика достаточно четко прослеживается во всем, поэтому, помимо данной книги, названной «Испытание войной», можно написать книги «Испытание революцией», «Испытание реформой». И все они, рассказывая о разных исторических эпохах, раскрывали бы, в сущности, одну тему. В частности, в истории России чрезвычайно важен фактор личности правителя. Он определяет не только политический курс государства, но и траекторию исторической судьбы на время своего правления.

Но там, где на первый план выступает психология и личные качества главных действующих лиц исторической сцены, для историка начинается мир загадок. Прежде всего это касается психологии личностей диктаторов, заполучивших безусловное право повелевать своими народами, в том числе и право действовать вопреки привычной логике. И в этом проявлялась не только их слабость, потому что основные успехи Гитлера и Сталина связаны с тем, что часто они побеждали, действуя вопреки очевидности. Побеждали, используя кажущуюся нелогичность как таран, шокируя противника нетривиальностью поступков.

22 июня 1941 г. с обеих сторон столкнулись две политические воли с довольно сходными стратегическими установками. Обе стороны исповедовали идеологию насилия. Обе стороны рассматривали свои миросистемы как мессианские, призванные кардинально изменить мир на предстоящие века (один мечтал создать расовую суперимперию, другой – классовую сверхдержаву). Оба лидера-диктатора, воспринимая себя вождями своих стран, в перспективе видели себя вождями мира. Оба считали войну неизбежной и, отдавая необходимую дань мирной фразеологии, целеустремленно готовили свои страны к решающей схватке за общеевропейскую гегемонию.

Немало написано о роли Сталина в качестве Верховного главнокомандующего, но ясности это отнюдь не прибавило. Кто он – человек, спасший своим гением и волей государство от поражения и народ от порабощения, или человек, ввергший страну в пучину бед, из которых она, благодаря титаническому напряжению национальных сил, едва сумела выкарабкаться, чтобы потом, сорок лет спустя, из-за оставленного сталинского наследства в виде тоталитарно-бюрократической системы проиграть окончательно?

Тема эта многоаспектная и не исчерпывается только личностью диктатора. Субъективный фактор формируется и действует в определенных социально-экономических, политических и исторических условиях, совокупность которых можно было бы назвать судьбой страны и нации. Фашизм в Германии не появился бы, не будь Первой мировой войны. Ее могло бы не быть, не отторгни Германия у Франции Эльзас-Лотарингию, что стало главным национальным раздражителем побежденных. (Ведь удалось же Бисмарку наладить мирные, а затем и союзнические отношения с Австро-Венгрией в том числе и потому, что отказался от территориальных захватов. По тому же пути пошли США после разгрома Японии и Германии.) Примерно такую же объективно фатально обусловленную цепочку можно выстроить и в отношении России. Но историю невозможно переиграть. С позиций количественного сравнения соотношения сил накануне 22 июня 1941 г. летней катастрофы Красной Армии можно было избежать. Но вот с позиций судьбы страны, рассматривая происшедшее через призму войн 1904–1905 и 1914–1917 гг., трагедия 1941 года может выглядеть закономерной и почти неотвратимой. Такая двойственность чрезвычайно затрудняет аналитическую работу историка, хотя и подвигает его к более внимательному осмыслению прошлого. Ведь прошлое есть начало той цепочки событий, что, надвигаясь с неотвратимостью рока, нависает над будущим, служа детонатором новых драм. Будущее лепится из прошлого – эта аксиома заставляет вновь обращаться к теням ушедшего так, как будто это уходящее настоящее.

Глава 1 Война и мир по Сталину и по традиции

Предварительные замечания к методологии исторического анализа

Написание истории деяний человеческих – процесс достаточно монотонный в силу своей бесконечности, неохватности и необходимости тщательного изучения первоисточников. Поэтому история – наука «академическая», предполагающая длительное и спокойное изучение. Однако и на ее территории случаются бури, когда подлинные, а когда напоминающие колебания воды в стакане. В 1960—1970-е гг. особо модной была проблематика «Слова о полку Игореве». Были опубликованы десятки книг и статей, в которых авторы пытались разгадать тайны «Слова»: время его написания, расшифровать многочисленные темные места текста. Увлеченно работали не только профессиональные историки, но и любители из среды писателей, поэтов и краеведов. Но парадоксальные гипотезы Л.Н. Гумилева вскоре затмили эту тему, и «народные массы» переключились на горячее обсуждение пассионарности и сомнительной благотворности симбиоза Руси и Орды. Пряность спорам придавало то обстоятельство, что и споры вокруг «Слова», и гипотезы Гумилева проходили под барабанную дробь атаки на официальную, академическую историю. Всегда приятно свергать авторитеты (и часто поделом!), тем более подкрепленные авторитетом государственных организаций. Однако в 1990-е гг. Гумилеву, в свою очередь, пришлось уйти в тень. В Россию пришла очередная модная тема, причем в сфере, казалось бы, исписанной вдоль и поперек.