Испытание войной – выдержал ли его Сталин? - [24]

Во-вторых, Тухачевский хотел, чтобы война была быстротечной, и СССР потерял бы не 26–27 млн человек, как это произошло, а во много раз меньше. Как ни парадоксально, но получается, что за это желание его ныне и хулят.

В то время многие военные умы размышляли над тем, как сделать войну быстротечной и менее кровавой. В 1914 г. все великие державы вступали в борьбу уверенные, что военная кампания долго не продлится. Соответственно, никто не предполагал, какими жертвами обернется спор европейских держав за первенство. Этот урок необходимо было осмыслить, сделать какие-то выводы и на их основе разработать новую военную доктрину. О том, насколько трудно разработать нечто принципиально новое и работоспособное, мы можем видеть по современному положению России. Прошло 20 лет с момента ее образования, а внятной концепции развития все нет. Хотя, казалось бы, чего тут сложного – все уже изобретено! А в то время предстояло «изобрести» нечто принципиально новое в военной теории. Спрос определил появление качественно новых родов войск.

Со времен Наполеоновских войн ружья модернизировались в винтовки, а пушки в нарезные орудия. Но все-таки это был один вид оружия. Соответственно тактику пехоты и кавалерии начала ХХ в. офицер времен Наполеона освоил бы очень быстро. А вот появлению танков и самолетов аналогов не было. Использовать чей-то опыт не представлялось возможным.

Тухачевский нашел выход из грозящей кровавой мясорубки, предложив более чем смелое решение: взять на вооружение доктрину блицкрига, воспользовавшись рождением новых родов войск. Смелость (и ее неочевидность) идеи состояла в том, что до этого блицкриг применялся на небольших театрах военных действий. А когда воинская часть может ехать из одного конца страны в другой неделями, то откуда взяться быстроте? Но идея блицкрига манила Тухачевского своей эффективностью. Суть ее в следующем положении: «Глубокие и сокрушительные удары могут вывести из игры довольно быстро целые государственные организмы» (В. Триандафилов).

И здесь мы сталкиваемся с диалектическим нюансом, очевидным для Тухачевского, но не очевидным для других. Раз блицкриг, раз война малой кровью, значит, и готовиться к ней можно, имея сравнительно скромный военно-промышленный комплекс. Однако Тухачевский придерживался принципиально иного мнения: он считал, что необходимо готовиться к тотальной войне! Именно таковой он видел подступавшую войну.

Будущему генералу и Герою Советского Союза С. П. Иванову в 1930 г. довелось слушать доклад Тухачевского.

«Пользуясь своей способностью скорописи, я почти буквально записал основные положения этого доклада и в дальнейшем неоднократно возвращался к ним. Навсегда врезались в память поистине пророческие слова Тухачевского о том, что будущая война станет длительной и жестокой, что в ней подвергнутся суровому испытанию все политические и экономические устои нашей державы. Он говорил, что близоруко надеяться покончить с врагом одним ударом…» (8, с. 19).

Итак, блицкриг мыслился не как прогулка, а как совокупность операций, рассчитанных на ожесточенную войну. Не каждый ум способен понять такое «противоречие».

Что это, по мнению Тухачевского, должно было означать на практике?

В мирное время государства имели относительно небольшой военный бюджет, небольшие вооруженные силы, и лишь с началом войны увеличивали отпускаемые средства на армию во много раз. Этот щадящий режим имел свои преимущества – не обременял население, но и существенный недостаток. Лишь после начала войны промышленность давала вооруженным силам все необходимое, и такая раскачка существенно затягивала войну и увеличивала потери. Тухачевский пришел к выводу, что раз надвигающаяся война неизбежна, то лучше поменять практику местами: в мирное время сделать все необходимые приготовления, чтобы в войне лишь использовать имеющийся потенциал. Забегая вперед, отмечу, что «открытие» Тухачевского используется и в наши дни. В 2010 г. Соединенные Штаты потратили на военные цели 700 млрд долларов. Сумма огромная и совершенно непонятная. Почти все ведущие государства мира являются союзниками США. Исключения – Россия и Китай. Но военный бюджет России – это всего пять десятков миллиардов, а Китай – стратегический партнер США в деле производства промышленных товаров. Так зачем тратиться в условиях огромного дефицита государственных финансов? Просто военная доктрина США предполагает быть готовыми к любым событиям, способным поколебать сложившийся мировой порядок. Вопрос: «Быть готовыми немедленно к войне или иметь время на раскачку?» – в Вашингтоне не стоит. Ответ однозначен: быть!

Но, разумеется, материальные возможности современных США и тогдашнего СССР по гонке вооружений были несопоставимы, поэтому предложение Тухачевского выглядело достаточно экстравагантным.

В январе 1930 г. командующий Ленинградским военным округом М.Н. Тухачевский представил наркому обороны К.Е. Ворошилову план развертывания гигантских вооруженных сил нового типа. Автор предлагал создать «железный кулак» в составе нескольких десятков тысяч танков, мощной авиации, артиллерийских сил поддержки. Тухачевский ратовал за создание армии нападения, причем в самые сжатые сроки, пока в Европе и мире существует благоприятная обстановка – у вероятных противников не было сильных армий. Для этого предлагалось уже в мирное время развивать промышленность, полностью подготовленную к военному производству. По мысли Тухачевского, необходимо было произвести «ассимиляцию производства» – военного и гражданского. Тем самым «военные производственные мощности, частично занимающиеся выпуском мирной продукции, и гражданское производство… путем дополнительных затрат приспосабливаются к быстрому переходу на военные рельсы… Способность страны к быстрой мобилизации своих промышленно-экономических ресурсов является одним из крупнейших показателей ее военной мощи», – писал он в своей записке. Он и раньше призывал всемерно развивать гражданскую авиацию как экономичный способ создания базы военно-воздушного флота. Но это частности, главная мысль – начать готовиться к войне незамедлительно и на полных оборотах.