Испытание веры - [55]

Завтрак накрыли в ресторане вместо конференц-зала, потому как биатлонистом больше никто не мешал. Посетители научились уважать личную жизнь спортсменов и вмешивались в неё лишь после того, как заканчивался приём пищи, поэтому, никто не волновался о посторонних, бесконечно подбегающих к столику. Оказавшись за своим привычным местом рядом с Дашей, Дима захотел что-то сказать, дабы девушка прекратила дуться, но вместо этого, он обратил внимание на Кабано, присевшего напротив. Вид парня не сулил ничего хорошего.

Давид не давал о себе знать третьи сутки подряд. В начале, Цезарь посчитал, младшему брату нужно время побыть наедине, особенно после их последнего разговора и трогательного письма в номере. Утрата по — прежнему действовала и порой, её отголоски слишком сильно ударяли по нему, поэтому, Кабано не хотел навязываться и дал возможность поразмыслить, прийти в себя, но прошло слишком много времени. Телефон то и дело оставался на голосовой почте, в отеле Давида никто из персонала не видел, и Цезарь не находил себе места, даже не представляя, где мог находиться брат.

— Может, прочесать весь комплекс? — предложил Дима, которому слишком хорошо знакома потеря близкого человека.

— Я думал об этом, — ковырялся ложкой в тарелке он, — но потом вспоминаю, что подобное уже происходило.

— Происходило? — заинтересовался спортсмен.

— Да, — кивнул Кабано, ещё раз набрав номер брата и получив всё тот же ответ. — Это произошло в школе, за несколько месяцев до его знакомства с Сергеем — погибшим парнем, — уточнил для Димы он. — Тогда он понял, что ребята привлекают его куда больше девушек. Для Давида это было шоком. Смириться с этим было непросто, потому, как мама не смогла этого принять, по крайней мере, не сразу. Она старалась не показывать своего отношения к подобной проблеме, потому что любила сына и знала, как ему непросто. И однажды, он сбежал из дома. Не оставил ни записки, ни голосового сообщения. Почти неделю мы не знали, что с ним. Обратились в полицию, но она так и не помогла, потому что младший брат вернулся сам: цел и невредим. Он так и не рассказал, где был и что делал, но это время помогло ему успокоиться. Давид принял себя и пусть, он никогда не гордился собой, иного выбора, кроме как приспособиться и продолжать жить, у него не было, а вскоре, появился Сергей и всё окончательно наладилось.

— Думаешь, он где-то затаился?

— Надеюсь, — не был уверен Кабано. — Просто, если это не так и с ним, правда, что-то случилось…

— С ним всё хорошо. Ничего в этом комплексе не может произойти, — постарался вселить надежду Дима.

— Я всё думаю об эфире Саши, где он говорил о том, что ему и всем его близким угрожали…

— Не думаю, что это имеет значение, — засомневался Малышкин. — Мне кажется, это касается совсем других людей. Никто не знает о тебе и Давиде. Для большинства ты остаёшься его похитителем, — напомнил он.

— Который сейчас управляет этим комплексом, — саркастично добавил Кабано.

— Ой, мало ли людей с подобным именем, — настоял Дима, не видя необходимости переживать по этому поводу.

— Хватит меня успокаивать, — немного отошёл от волнений Цезарь. — Ты прав. Я слишком сильно сгущаю краски. Нужно немного подождать и Давид вернётся.

— Вот и славно, — обрадовался Малышкин. — А теперь ешь, а то скоро так побелеешь, что от смуглой кожи испанца не останется и следа.

— Заткнись! — бросил в него салфеткой парень, продолжив завтракать.

Традиционный совместный завтрак спортсменов продолжился. Девушки за столом почти ничего не ели, лишь наблюдали, как Торджер возился с тигрёнком. Малыш не мог сидеть смирно, когда вокруг столько людей и различных запахов, до которых непременно хотелось добраться. Не слушаясь Гьёра, он то и дело прыгал с колен на стол и подбирался к ближайшим тарелкам, пытаясь ухватить оттуда, хотя бы кусочек, но строгие биатлонисты не позволили продегустировать, и ему обиженно пришлось вернуться к норвежцу, который не забыл про угощения, заботливо подкармливая с рук.

— Кто первым расскажет, как прошёл первый день тренировок в качестве вожатых? — поинтересовался Арман, уставший защищать тарелку от Малыша, куда тот непременно заглядывал.

— Лучше не спрашивай, — устало протянула Айла и продолжила поглядывать на Цезаря, не отвечавшего взаимностью с самого первого дня отдыха в комплексе. Он вечно занимался делами, и на девушку не оставалось времени, поэтому парень не обращал внимания на интерес спортсменки к себе, а с исчезновением брата, и вовсе забыл обо всём на свете. — Я понимаю, что это дети и нам с Антоном попалась младшая группа, — продолжила Айла, — но они невыносимы. В смысле, работа вожатой явно не для меня. Лучше пробежать десяток километров на тренировке, чем пытаться обучить всех и сразу. Они галдят, не слушаются, а перекрикивать голоса не хватает. Конечно, это только первый день…

— Нужно налаживать контакт с маленькими фанатами, — добавил Антон. — Но проблема ещё и в том, что некоторые из них либо не знают английского, либо плохо знают, что осложняет общение и приходиться обращаться к помощи переводчиков с разных языков.

— Но я ещё не видела такого рвения кататься на лыжах, — всё же осталась под впечатлением финка. — Многие в первый раз вставали на лыжи и уже демонстрировали вполне неплохие результаты. А те, кто знает меня и Антона, признавались, что хотят быть на нас похожими. Мне было приятно. Они из разных стран, но биатлон их объединил.