Испытание верностью - [28]

Пока он в ней сомневается, будет лучше для них обоих. Нельзя позволять физическому влечению усыплять его бдительность.

– Да, я не буду нарушать этот договор, – отрывисто произнес Руфус. – Ты спустишься вниз и выпьешь со мной за компанию? – нетерпеливо добавил он, испытывая нестерпимую муку.

Тесные джинсы обтягивали ее упругие ягодицы как вторая кожа, под черной футболкой не было бюстгальтера. Один лишь вид Габриэллы вызывал у него желание.

Если он собирается сдержать свое слово, ему придется привыкать к холодному душу!

Спуститься ли ей вниз вместе с ним, думала Габриэлла. Чего она этим добьется? Снова не выдержит и бросится в его объятия?

– Холли сказала мне, что ты предложила ей брать уроки верховой езды, – мягко сказал Руфус.

Он хотел поговорить с ней о своей дочери. Это меняло дело.

– Я бы выпила немного бренди. – Отпустив перила, она повернулась и начала спускаться вниз.

Через мгновение они уже сидели в уютной маленькой гостиной напротив друг друга. Габриэлла почти физически ощущала присутствие Руфуса. Он вальяжно развалился в кресле, вытянув перед собой ноги. Белая футболка обтягивала его широкую грудь и мускулистые руки, длинные чуткие пальцы обнимали стакан с бренди.

Ей так нравилось, когда эти пальцы ласкали е кожу.

Черт побери!

Они договорились, что будут заниматься любовью только по ее инициативе, а уже через десять минут она так сильно его хочет, что не может четко соображать.

Помешав свой бренди, она сделала глоток и почувствовала, как алкоголь обволакивает приятным теплом ее пустой желудок.

Она встречалась с двумя подругами в кафе, но так ничего и не съела. Если она хватит лишнего, Руфус забросит ее на плечо и отнесет в спальню.

– Ты что-то говорил об уроках верховой езды для Холли, – напомнила ему она, поставив на столик стакан с бренди.

– Да. – Прищурившись, Руфус наблюдал за ней. Его лицо было непроницаемым. – Она сказала, что ты можешь отвезти ее на конюшню, в которой когда-то сама брала уроки.

– Конечно, если только ты согласен. – Она кивнула. – Я умею водить машину и уверена, что ты сможешь одолжить мне одну из своих.

– Я не спрашиваю тебя о том, как ты ее повезешь, Габриэлла, – протянул он.

– Тогда что ты хочешь знать? – Она нахмурилась, чувствуя, как тепло от бренди разливается по всему ее телу.

Руфус пожал плечами.

– Ты уверена, что хочешь брать на себя лишние проблемы?

Сегодня Габриэлла наконец почувствовала, что ее отношения с Холли начали налаживаться. Девочка искренне обрадовалась книге, которую она ей купила, не говоря уже о предложении брать уроки верховой езды. Но если Руфус захочет сам возить ее на конюшню…

– Хорошо, – небрежно произнесла она. – Я дам тебе телефон школы верховой езды, которую сама когда-то посещала, но, если не хочешь, в городе полно других школ, и ты сможешь выбрать сам.

Руфус поморщился словно от боли. Этим вечером он чувствовал себя так, словно его ударили головой об стену.

– Габриэлла, я вовсе не против того, чтобы ты отвозила Холли, просто если не хочешь, можешь этого не делать.

– Почему я откажусь ее везти, если уже предложила ей это? – с вызовом бросила она.

Руфус тяжело вздохнул.

– Габриэлла, что я такого сделал, что ты так со мной разговариваешь?

Что он сделал?

Он сам прекрасно знал, что сделал.

Думал, что Дэвид Брьюстер не расскажет ей о документах о разводе, которые он составил?

Позвонив утром Брьюстеру и спросив его, собирался ли он рассказать Руфусу о подписанном ею соглашении, она услышала искреннее удивление в голосе нотариуса. Он заверил ее, что не станет этого делать раньше условленного срока.

Но он также назвал ей истинную причину, по которой хотел связаться с Руфусом. Сказал, что уже составил документы о разводе.

По просьбе мистера Грешема…

По просьбе Руфуса.

Несомненно, Руфус принял это решение того, как увидел ее в ресторане с Тоби.

И это означало, что он не поверил ни единому ее слову.

В очередной раз.

И теперь он еще спрашивает, почему она так с ним разговаривает!

Жаль, что она так и не смогла его разлюбить.

Поднявшись, она отрывисто произнесла:

– Когда примешь решение насчет уроков верховой езды для Холли, дай мне знать.

Руфус встал, расстроенный этим разговором. Из Нью-Йорка он вернулся другим человеком. Его потрясла глубина чувств Джен к Робу, ее страдания при виде того, как он медленно угасал, ее безграничное горе, когда его не стало. Руфус знал, что пройдут долгие месяцы, если не годы, прежде чем она смирится с утратой.

То же самое чувствовал его отец после смерти Хитер. Любовь Джеймса к жене была так глубока, что он не захотел без нее жить.

Руфус жалел о том, что не узнал Хитер лучше. Ему было стыдно за то, что он позволил своему печальному опыту с Анджелой негативно повлиять на свои отношения с матерью Габриэллы.

И самой Габриэллой.

После развода он решил, что все женщины были эгоистичными корыстолюбивыми тварями, и тот факт, что его отец дал Хитер сто тысяч фунтов до того, как они поженились, лишь подтвердил его мнение.

Но, оглядываясь назад, Руфус не мог понять, как такой умный и проницательный человек, как его отец, мог полюбить хитрую расчетливую женщину вроде его бывшей жены Анджелы. Это навело его на мысль, что Хитер была совсем не такой и деньги ей были нужны по уважительной причине.